Ольгу Васильевну я встретил на улице. Она как раз спустилась с крыльца, когда я подходил. Высокая, красивая, всегда дорого и модно одетая. Ей бы «Пассажем» руководить, а не кабаком. Она была, наверное, вдвое старше меня, но я бы не посмотрел на разницу в возрасте, представься возможность лечь с ней в постель. Жаль, что об этом приходилось только мечтать…

Ольга Васильевна привычно кивнула мне и прошла мимо, еле заметно улыбнувшись и оставив после себя тонкий аромат французских духов. Я посмотрел, как она садится за руль белой «восьмерки» и уезжает, а потом, ободренный, поднялся в кафе.

Двери опечатаны не были. Швейцар дядя Вася, как всегда, бдил в вестибюле, а его жена-гардеробщица вязала очередные носки. Я даже подумал что Цыганков мне наврал про обыск, но дядя Вася, крепко пожав мою руку, наклонился и зашептал в ухо:

– Третьего дня приезжали… Культурные такие, все в галстуках. Про тебя спрашивали…

Как мне говорили, дядя Вася работал швейцаром уже добрых лет десять, а до этого был вертухаем на зоне под Карагандой. Его прошлое меня не волновало, разве что вызывало некоторое сочувствие: не хотел бы я заканчивать жизнь, стоя в дурацкой фуражке у дверей кабака. Сейчас, когда он принялся стучать мне на своих бывших коллег, я почувствовал сильное раздражение. Не дослушав, я выдернул свою руку из его влажной ладони и поднялся на второй этаж.

Зал был наполовину заполнен. Я машинально отметил, что конфликтных компаний и сомнительных личностей нет…

– Привет!

Я обернулся на голос. Со своего рабочего места мне улыбалась Светка. В ее взгляде не было ни капли недовольства. Чувствуя, как на душе становится легче, я направился к ней.

Светка была маленькой, и если б не высоченные каблуки – только нос бы над прилавком торчал. Чтобы дотянуться до меня, ей пришлось лечь грудью на стойку. Она погладила меня по щеке:

– Оброс… Ну и как там?

– Жить можно. – Я устроился на высоком табурете с мягким сиденьем.

– Они и к нам приходили.

– Я в курсе. Ты как?

– Отбрехалась.

– Что, вчистую?

– А то! – Она отбросила с бровей непослушную челку. – Я ж тебе говорила, с ментами надо дружить. Да и Ольга Васильевна, спасибо ей, помогла. А у нее, знаешь, какие связи? Она с генералами в бане парится!

– То есть с валютой ты выкрутилась? – все-таки я; слишком легко все закончилось, чтобы я мог так просто в это поверить.

– Не впервой.

– На меня сердишься?

– Чего сердиться-то, это ж не ты их прислал! У них работа такая…

– Спасибо тебе, – я почувствовал, как у меня с души свалился камень. Еще бы и с клубом все обошлось…

– Погоди, – Светка отошла на другой конец стойки и налила несколько кружек пива двум офицерам в расстегнутых кителях.

Они сказали ей несколько комплиментов, на которые она игриво ответила, и вернулись к столу, за которым сидели человек пять, в гражданском и в форме. Один из гражданских, через плечо посмотрев на меня, взял стоявшую незаметно на полу поллитровку «Пшеничной» и разлил водку по пустым кружкам, на стенках которых еще оседала крупная пена.

Светка, вытирая руки вафельным полотенцем, вернулась ко мне. Забралась с коленями на стул, облокотилась на стойку.

– Ты голоден?

Я невольно скосил глаза на глубокий разрез ее блузки. Если бы не красный фартук с широкими лямками, было бы видна очень подробная панорама.

– Времени нет, надо бежать, – вздохнул я.

– Давай покормлю. Я ведь знаю, какие там порции. Да и кусок в горло не лезет… Котлету по-киевски с макаронами будешь? Все готово, так что иди, я сейчас принесу…

Подсобные помещения в «Сказке» напоминали катакомбы. Зайти в них можно было и с лестницы, и с первого этажа, и из зала, не говоря уже о двери за стойкой. Чтобы не привлекать внимания посетителей, я воспользовался входом с лестницы. Прошел длинным полутемным коридором, ощутил запах французских духов перед запертым кабинетом Ольги Васильевны, стукнулся коленом о какие-то ящики и, наконец, оказался в небольшой комнате, обстановку которой составляли стол, широкий диван, несколько стульев и телевизор «Садко» на самодельной подставке.

Через пару минут Светка принесла тарелку с едой, хлеб и бутылочку «пепси».

– А может, ты пива хочешь? – она смахнула со стола несуществующие крошки. – Или водки налить?

Выпить хотелось, но пришлось отказаться:

– У меня дела еще есть. Может, вечером загляну, если все будет нормально.

– Так уже вечер.

– После двенадцати.

Она убежала на рабочее место, но, не успел я покончить с едой, вернулась с двумя кружками чая и коробкой иностранных конфет. Села за стол напротив меня, отхлебнула из своей кружки: