Рожденная в Grameen Bank идея микрофинансирования получила распространение во всем мире, потому что ее поддержали неправительственные организации (НКО). Однако они не обладают соответствующими полномочиями, необходимыми для заполнения экономического вакуума, возникшего в результате деятельности существующих финансовых институтов. Поэтому сегодня необходимо разработать такие механизмы, которые смогут обеспечить бедных людей всеми видами банковских услуг. И эти услуги, в отличие от минимальных ссуд в обычных банках, должны быть созданы специально для них.

Если мы действительно хотим замедлить процесс концентрации богатства, нам необходимо внести в существующую финансовую систему два кардинальных изменения. Во-первых – перестроить существующую банковскую систему, чтобы она перестала служить инструментом концентрации богатства. Во-вторых – создать новые финансовые институты, которые обеспечат банковскими услугами беднейшие слои населения.

Grameen Bank как раз можно считать образцом для построения такой банковской системы. Моя работа по его созданию оказалась первым шагом на пути к глубокому пониманию несовершенства сложившейся экономической системы. После открытия банка я также реализовал ряд других проектов, призванных максимально расширить новую финансовую систему и сделать ее доступной для всех.

Работа над развитием банковской системы для беднейших слоев населения дала мне возможность больше узнать о других потребностях малоимущих людей. Я всегда старался решать каждую из этих проблем, создавая новый бизнес, изначально предназначенный для достижения конкретных целей – обеспечения людей товарами и услугами, которые им необходимы. Чтобы начать тот или иной бизнес, нужно сформировать четкое понимание, какая цель в итоге будет достигнута. В этом заключается основная мысль, которую я всегда пытался донести до людей, помогая им решить различные проблемы.

Со временем я основал много компаний и независимых проектов, производящих товары и услуги для бедняков. Эти фирмы занимались строительством жилья и санитарно-технических сооружений, созданием воспроизводимых источников энергии, улучшенных продуктов питания, чистой питьевой воды, оказывали услуги в области здравоохранения, обучали медицинских сестер и делали многое другое.

Когда я начинал создавать эти бизнесы, я вообще не думал ни о каких перспективах, а просто пытался решить самые серьезные проблемы бедняков. Но спустя некоторое время у организованных мной компаний обнаружились общие черты. Все они развивались, приносили доход, однако я делал так, чтобы никто не мог извлекать из них личную выгоду. Ведь я хотел помогать бедным, а не обогащать владельцев бизнеса. Поэтому инвесторы, которые предоставляли деньги для открытия бизнеса, могли забрать назад только сами инвестиции – и ничего сверх этой суммы. Когда же средства возвращались владельцу, вся прибыль, полученная компаниями, вкладывалась в их модернизацию и развитие, чтобы еще больше бедняков получили возможность зарабатывать.

В итоге мои эксперименты привели к созданию новой формы предпринимательства – социального бизнеса. Я дал ему следующее определение: это «не приносящая дивидендов компания, целью которой является решение людских проблем». Так появилась концепция, которая родилась из моего практического опыта, полученного в процессе работы с крестьянами и направленного на решение острых социальных проблем в одной из беднейших на тот момент стран на Земле. Результаты меня потрясли. Оказалось, что на удивление просто решать проблемы людей, создавая бизнес с единственной целью: принести пользу и помочь нуждающимся.

Почему никому до меня не пришла в голову мысль о социальном бизнесе? Почему мир предоставил право решать социальные проблемы исключительно правительствам и благотворительным организациям? Ответы кроются в экономической теории, которая предоставила бизнесу полномочия генерировать прибыль и приумножать богатство избранных. Я же решил использовать это средство для решения проблем людей. Всю креативную силу бизнеса можно направить на то, чтобы сделать мир лучше!

Если рассуждать на более фундаментальном уровне, то ахиллесовой пятой экономической теории является аксиома об эгоистической природе человека. Считается, что мотивацией любого предпринимателя является меркантильность. Как говорится, «бизнес есть бизнес», его цель – только получение прибыли, и, следовательно, этого достаточно, чтобы удовлетворить желания владельца любой фирмы.

Но люди не роботы, делающие деньги. В нас в равных долях присутствуют эгоизм и бескорыстие. Когда я открываю компанию, развивающую социальный бизнес, то позволяю выразиться через него бескорыстной стороне моей личности. По канонам традиционного экономического мышления бескорыстие несвойственно миру бизнеса, для него есть место только в сфере благотворительности. Но почему? Почему бы бизнесу не стать той независимой площадкой, на которой найдется место и бескорыстию, и меркантильности? Почему бы в учебниках по экономике студентам не рассказывать о двух видах бизнеса: традиционном, движимом прагматическим интересом, и социальном, где основная мотивация – альтруизм? Пусть молодежь сама решит, какому из них отдать предпочтение – обычному, социальному, а может быть, тому и другому на разных этапах жизни или даже одновременно.

За десятилетия, прошедшие с тех пор, когда я начал говорить о социальном бизнесе, его концепция прошла путь от идеи, воплощенной в форме нескольких компаний в Бангладеш, до широко распространенного в разных странах движения. В университетах открылись центры социального бизнеса, где мою концепцию изучают, развивают и преподают. Мультинациональные корпорации учреждают независимые компании, занятые социальным бизнесом. Кроме того, идея привлекает тысячи молодых людей, которые запускают социально ориентированные бизнес-проекты для решения актуальных проблем тех территорий, где они живут.