Слёзы радости навернулись на её глаза, а сердце заполнилось счастьем и благодарностью: «О Боже, спасибо за Любовь, которую ты посылаешь мне через сердца и руки людей».

Возвращаюсь домой. Иду по дорожке и вдруг слышу: «Принцесса, остановись! Посиди со мной!»

Просьба звучит, как крик, хотя сказана вовсе не громко.

Очки опущены, как у Познера, глаза печальные.

Пожилой мужчина из соседнего дома давно прозвал меня «принцессой». Его родина – Баку, а сам он живёт в Москве, по его словам, уже лет 30.

Иду, плечи опущены, смотрю под ноги, как будто там есть что-то интересное, а он подбежит и тут же:

– Принцесса! Держи спина ровно! Смотри вверх, а не вниз! А, знаю, зачем вниз смотришь, вытряхнуть хочешь проблем из головы!

Я подыгрываю ему, трясу головой, стряхиваю с неё невидимый груз надоевших мыслей, улыбаюсь.

– Вооот, а теперь смотри вверх!

Встречаю его часто, то в магазине, то по дороге из дома или домой. Как увидит меня, сразу спешит навстречу.

– Принцесса! Меня сегодня назвали «чёрт нерусский»! Объясни, ты же всё учишь?! Отличница, наверное, был?! Хорошо, нерусский, а зачем чёрт?! У чертей национальность есть разве, принцесса?!

– Принцесса! Москва – красивый, а Баку лучше! Скучаю, принцесса, ох как скучаю! Поеду скоро, у жены там родственники, к ним поедем!

– Принцесса, почему родина не любит нас? Работа нет, деньги нет, как так? Всю жизнь торгую. У меня почти сто магазинов раньше был! – вздыхает, хлопает сам себя по плечу.

«Наверно, таким образом хвалит сам себя, поддерживает», – думаю я и решаю его подбодрить:

– Какой вы молодец! Любите своё дело, а оно вас!

И вот вчера вечером снова:

– Принцесса! Посиди со мной!

Сажусь рядом с ним, молчим. И вдруг он начинает плакать. Сначала тихо, а потом прям навзрыд.

– Принцесса! Мне так мама не хватает, папа не хватает! У меня, – плачет так, что слова перемешиваются с рыданиями, – самого – уже – внуки! – Детей – целых – пять – человек! Жена – дом – квартира – деньги – всё – есть – у – меня, принцесса! А мама – нет – и – папа – нет. Слезы текут, очки становятся не нужны.

– Принцесса, я тебя позвал, чтобы плакать. Можно? Ты просто рядом сиди, а я буду плакать.

– Можно. Поплачьте.

– Как закрою глаза, так вижу её. У меня очень красивый мама был, папа был так себе, а вот мааааааамааа! В глаза как посмотрит – никакой вранье не спрячешь. А какой хлеб она пекла! Можно было только хлеб есть и вода пить, и счастье! А как мама обнимает, так кто обнимет?! НИКТО! Она обнимала меня, а я сразу сильный был. Стыдно был, я маленький, что ли? Отодвигал её, дурак! Дурак я был, принцесса! Дурак! Мама обнимать надо, не ждать, когда он обнимет, а самому обнимать, принцесса! Обнимать всех надо, принцесса! Скажи?!

– Да.

– Принцесса! Чёрт нерусский тоже надо обнимать! Чёрта его мама тоже любит! – Плачет, словно маленький ребёнок.

– Да простите вы им этого «чёрта»! Сказали и сказали! У вас рецепт хлеба-то сохранился?!

– Принцесса! Мама умер, а рецепт не умер. Испеку! Честное слово, испеку! У тебя такой глаза, принцесса, как у мама моя. У меня не сто магазинов был, принцесса, не сто. Три магазин только был. – Он вытирает слёзы, надевает очки и успокаивается. – Принцесса, зачем ты мне раньше не сказал, что мне хлеб надо печь. Хлеб!

Обещал угостить хлебом.

Тёмный осенний день. Такой, когда небо низко-низко и, кажется, вот-вот упадёт и расплющит всех нас, вместе с домами, машинами, детскими площадками. Или уже упало, но не совсем расплющило, иначе почему так темно, хотя время далеко не позднее, и почему так раздирающе, распирающе болит голова?

Но надо бежать – дел много, а дома – оптом заболевшие дети. Главное, не забыть весь список лекарств от простуды: каждому ребёнку – своё. Совсем недавно была парочка бессонных ночей: у младшего повышалась температура. Ещё дома – беспорядок, а убираться – нет времени. Вспоминаю о беспорядке и раздражаюсь.

Под ногами – лужи. Очередная – с небольшое море, так что дальше – с мокрыми ногами. Вспоминаешь советы некоторых психологов: «Нужно настроиться на позитив!» Пытаюсь, пробираясь сквозь ту самую, почти физически ощутимую серость – протяни руку и осознаешь, какая она на ощупь.