— Эх, барчуки, — посетовал как-то дядька Никифоров, — хоть бы вы чего рассказали интересного? У вас то житье всяко повеселее нашего было!

— Я, право, не слишком хороший рассказчик, — смутился Алексей Лиховцев, — да и студенческая жизнь не так уж и занимательна. Учеба, экзамены, уроки чтобы прокормиться…

— Тебя послушать, у студентов не жизнь, а каторга, — усмехнулся Дмитрий.

— Нет, конечно, но…

— Девушка-то у тебя была? — перебил его Будищев.

— В смысле, девушка? Невеста, что ли… да, то есть, нет.

— Как это?

— Ну, мы не объявляли о нашей помолвке, но она мне твердо обещалась…

— Понятно, значит — нет!

— Эх, Граф, взял да и оконфузил человека, — покрутил головой Никифоров, — у тебя-то, видать, от девок отбою не было?

— К нему невеста приходила, — ни к селу ни к городу, встрял в разговор несносный Шматов, — я видал!

— О, как и что, справная девица?

— Ага, глазастая!

— Эх, Федя-Федя, глаза-то в этом деле, как раз не самое важное…

— Да ладно вам, охальникам, все бы про баб, да про непотребство какое, — строго заявил другой старослужащий солдат — дядька Супонев. Господа студенты, как ни крути люди грамотные, книжки читали разные. Может, растолковали бы нам, как она жизнь-то дальше будет? Полегче станет когда, простому человеку, али как?

— А вы у Будищева спросите, — нашелся в ответ Николай Штерн.

— Так ему-то, откуда знать?

— А он из будущего, во всяком случае, исправник так решил, когда его на болотах нашел.

— Ишь ты, "из будущего", — озадаченно покрутил головой Супонев, и повернулся к Дмитрию — ты чего молчишь Граф, расскажи обчеству…

— Спрашивай, — просто отозвался тот, метнув недовольный взгляд на Николашу.

— Чего спрашивать-то?

— Ну, что тебе интересно, то и спрашивай.

— А какие там, в будущем, бабы? — с загоревшимися глазами спросил Федька.

— Кто о чем, а вшивый о бане, — под всеобщий смех, заметил Дмитрий. — Ну, слушай: бабы, то есть девки, то есть вообще женщины, станут худеть…

— Зачем это? — озадачился Супонев.

… юбки они будут носить короткие, а волосы стричь. Да еще красить в разные цвета, от рыжего до синего.

— Ишь ты, а короткие это как, чтобы подол в грязь не попадал?

— Еще короче, Федя.

— Неужто, до колена?

— До колена — это самые длинные. А по большей части по середину бедра.

— Это что же за непотребство такое! — сплюнул Супонев.

— Вот это да, — прошептал потрясенный Шматов, — а кто же их таких замуж возьмет с синими волосами, да с таким куцым подолом?!

— Так если все такие, чего же не взять. Тем более что развестись будет не проблема. Пожил с одной, не понравилось — развелся. Пошел другую искать!

— А с невинностью, как же?

— Да ее в будущем любой доктор сможет починить. Полдня делов, зашла баба — вышла девка!

— Эх, нашли кого спросить, — сокрушенно покачал головой дядька Никифоров, — ить он, паразит, смеется над вами, а вы и уши развесили!

Будищев еще долго описывал солдатам женщин из будущего, и простоту их нравов, перемежая рассказы скабрезностями и вызывая тем самым гомерические приступы хохота. Даже приятели вольноперы заворожено слушали его фантастические россказни, смеясь вместе со всеми, и только более деликатный Алексей, иногда морщился от излишнего натурализма. Николай же, казалось, был в полном восторге и только что не хлопал в ладоши, как в театре. Наконец, солдаты постепенно угомонились и стали устраиваться спать.

— Николаша, скажи мне, — прошептал Лиховцев Штерну, — зачем ты рассказал остальным про эту историю?

— Чтобы отвлечь от тебя и твоей гипотетической девушки. Видишь ли, мне не очень понравилось, как Будищев отозвался о твоей возможной невесте. Не забывай, Софи мне все-таки кузина. К тому же, если ты не заметил, он обладает весьма любопытной способностью разговорить любого и если бы я не отвлек внимание от тебя, то Дмитрий очень скоро выведал бы у тебя все подробности и ничем хорошим это не кончилось. А так, он повеселил солдат и все забыли и думать, есть ли у вольноопределяющегося Лиховцева девушка или нет.

— Все-таки твой дядюшка прав, нет ни малейшей вероятности, что он попал к нам из грядущего.

— Тебе не понравилась описанная им женская мода?

— Мне вообще не понравились его россказни! Совершенно очевидно, что со временем, под влиянием прогресса, нравы будут лишь улучшаться. А мир описанный Будищевым просто ужасен. У него просто невероятно больная фантазия и я полагаю, что его напрасно выписали из палаты для душевнобольных.

Всякая дорога, какой бы длинной она ни была, когда-нибудь заканчивается. Подошел к концу и путь Болховского полка. Миновав после Гатчины, Белосток, Вильно и Брест-Литовск, воинские эшелоны в начале декабря подошли к Бердичеву.