Берри был сильно разгневан. Он сел за руль и нервно забарабанил пальцами. На его лице алел след от пощечины.

– Нужен холод. Хотите, я вернусь в клинику и принесу лед? – Мужчина остановил меня, коснувшись руки, когда я собиралась выйти.

– Ничего больше не нужно, – он приложил мою ладонь к горящей щеке. – У вас пальцы холоднее льда.

Я смутилась. Берри почувствовал, что мне неловко, и отпустил руку. Мы молчали, пребывая каждый в своих размышлениях. Мне предстояло где-то устроиться на ночлег, и на задворках души я надеялась, что врач предложит работу. Мужчина обронил, что владеет большим бизнесом. Я должна убедить его в своей компетентности. Ради кинопроб и прослушиваний в студиях Голливуда нужно поддерживать форму, а у меня пошел полный провал по пирамиде Маслоу.

Начал накрапывать дождь, который был в Лос-Анджелесе нечастым гостем. Мне вспомнился Питер, а с ним и родители – потомственные ветеринарные врачи. Они были недовольны тем, что дочь больше времени проводила в театральных студиях, чем в операционных, в перерывах зубря английский вместо латыни. Отец поставил условие: получить ветеринарное образование после школы. Диплом я домой принесла, добросовестно изучив все, что предлагала академия. Было одно «но»: на операциях я теряла сознание. Этот факт и спас меня от карьеры хирурга, которую прочил отец. Смирившись, родители благословили заняться тем, что мне по вкусу. И я решила упорхнуть из отчего дома прямо в Лос-Анджелес. Два года работала без выходных, отказывала себе во всем и собрала приличную, как казалось, сумму денег. Когда я почувствовала себя готовой к отбытию, то сменила имя и нашла «жениха», который согласился стать мостиком в Америку. Фиктивный брак и переезд в Штаты – процесс занудный. Я прошла кучу проверок и оформлений, прежде чем пересекла океан и оказалась в стране своих грез. Вот здесь сказка и кончилась, не успев начаться.

Мои воспоминания оборвались – Леон слегка дернул меня за рукав, приглашая в реальность.

– Приехали, Джил.

В фешенебельном ресторане администратор встретил Берри с легким поклоном. Похоже, Леон бывал здесь часто, потому что нас без слов проводили в закрытый сектор, скрытый от посторонних глаз.

Я как будто очутилась на дне Красного моря. Нас окружал сферический аквариум с диковинными обитателями, растениями и кораллами. Я взглянула под ноги и испуганно вздрогнула: снизу смотрела огромная пучеглазая рыба. Усмехнувшись, Леон слегка подтолкнул меня вперед. Мы сели за стеклянный стол в прозрачные кресла. На смену ощущению нереальности пришел восторг. Я с интересом наблюдала за стайкой симпатичных пестрых рыбок, которые, не боясь более крупных жителей небольшого мирка, важно проплывали вдоль линии молочно-белых причудливо изогнутых кораллов.

Вошел официант и предложил меню.

– Вы не возражаете, если я сам закажу для вас? – спросил Леон. – Я знаю, что здесь первоклассно готовят.

Я не возражала. Мне, уставшей от самодеятельности, впервые за долгое время мужчина предложил помощь. Пусть даже в такой малости.

– Что привело вас в Америку? – задал вполне ожидаемый вопрос Берри. – Ведь не санитаром в клинике вы мечтали быть с детства и не для этого пересекли океан.

Я собралась поведать хрустальную мечту, но мужчина поднялся и, нервно пригладив волосы руками, добавил:

– Только не говорите, что приехали покорять Голливуд. Я по горло сыт актрисами. Не готов больше к подобным знакомствам.

Сказать, что я была ошарашена – ничего не сказать. Я проглотила приготовленную речь и выпалила первое, что пришло в голову:

– Мои родители – потомственные ветеринарные врачи, а здесь больше возможностей. Почему бы и нет…

Леон замер и посмотрел на меня с таким восторгом, как будто лягушка превратилась перед ним в царевну. Я же была готова сквозь землю провалиться, потому что не моргнув глазом солгала. И кому?!

Мужчина схватил меня за плечи и впился взглядом.

– Я могу вас немного поэкзаменовать? – спросил он, изучая меня, как стеклышко под микроскопом.

– Пожалуйста.

Я была озадачена этим разгоревшимся интересом. В клинике Берри и слушать ничего не хотел о моих профессиональных навыках.

Следующие двадцать минут я писала на бумаге различные рецепты, схемы лечения и названия болезней, узнаваемые по симптомам, которые диктовал Леон. Меня радовало и удивляло, что за последние годы я не забыла ветеринарные премудрости, а может, это гены давали о себе знать. По лицу экзаменатора я видела, что он доволен. Мы говорили на одном языке, и в воздухе витала атмосфера взаимопонимания. Полагаю, работа была у меня в кармане. Оставался вопрос с жильем…

Принесли еду, от аромата которой мне стало нехорошо. Пахла она восхитительно, но я давно была голодна и чувствовала, что вот-вот потеряю сознание. Берри бросил на меня понимающий взгляд и, отложив исписанные бумаги на край стола, сделал приглашающий жест.

– Шеф-повар – француз с хорошей школой. Попробуйте и оцените сами.

Я старалась не торопиться. Все, что стояло на столе, было необыкновенно вкусно. Всегда хотела попробовать настоящую французскую кухню, и соус, поданный с лионскими фрикадельками в желудочной пленке,превзошел мои ожидания.

Леон первый покончил с обедом и погрузился в мысли, изредка поглядывая в мою сторону. Когда я положила приборы на тарелку, он поправил воротник рубашки, вновь пригладил волосы и сказал:

– Я состоятельный человек, мисс Краун, у меня большой бизнес, также мне принадлежит сеть ветеринарных клиник в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Среди моих клиентов – много питомцев людей, которых вы знаете по фильмам и глянцевым журналам. Попасть ко мне на работу – мечта любого врача. И я беру вас, Джил, – он выдохнул последнюю фразу таким тоном, что мои нервы натянулись струной. Я выдержала паузу, дожидаясь его приговора. Без продолжения это прозвучало так, словно он покупает мое тело и душу. – Но пока лишь санитаром, иначе не имею права. Для начала триста долларов в неделю. Завтра можете приступать к работе в восемь утра в той клинике, где вы меня нашли. Договорились?