При прикосновении к теуи покалывало подушечки пальцев. Это была энергия в чистом виде, запаянная под кожу. Поразительно!

На краткий миг я забыла о присутствии мужчины, полностью сосредоточившись на движении рисунка. Но атлант напомнил о себе самым грубым образом.

Схватив меня за запястье, он крепко сжал его.

— Пусти, — дернулась я, но вырваться можно было, только лишившись руки, а это не входило в мои планы.

— Не буду врать, — сказал он, — сейчас будет больно.

— Что?! — успела я спросить, а потом в месте, где его пальцы касались кожи, меня будто окатили кипятком, и стало не до разговоров.

Я завизжала и вцепилась второй рукой в пальцы атланта, безуспешно пытаясь сбросить их со своего запястья. Боль была адская. Как будто на меня пролили раскаленное железо. Оно медленно растекалось по коже и проникало внутрь через поры. Я даже видела его. Только железо было не красное, а синее. Часть теуи через пальцы атланта перетекла ко мне.

Во рту стоял металлический привкус крови – я прикусила язык. Голова кружилась от слабости, и я повалилась прямиком на атланта. Сил на борьбу уже не было.

Он поддержал меня свободной рукой и прижал к груди.

— Потерпи еще немного. Скоро все закончится.

Я очень на это надеялась. Рука фактически отнялась. Но это даже к лучшему, так боль почти не чувствовалась.

Наконец, атлант отпустил запястье и подхватил меня на руки, так как самостоятельно я стоять не могла. Он уложил меня на кровать и навис сверху. Прямо сейчас мужчина мог делать со мной все, что пожелает. Я бы не сопротивлялась. Банально не было сил.

— Посмотри, — он поднял мою руку так, чтобы я видела. — Это моя метка.

Я с трудом сфокусировала взгляд. На моем запястье с внутренней стороны мерцала миниатюрная копия татуировки, что была у атланта на груди.

— Зачем? — пробормотала я еле слышно.

— Чтобы следить за тобой. Теперь ты никуда не денешься. Даже если уедешь на край света или в другую галактику, я все равно тебя почувствую и найду. Никакая маскировка не поможет.

Я всхлипнула. Вот так влипла. И что теперь делать? Как сбежать от командора? Отрубить руку? О таком даже думать жутко.

— Не делай глупостей, — будто прочитав мои мысли, велел командор. — Мы же не хотим, чтобы ты сломалась раньше времени. И вот еще, — он щелкнул пальцами. Секунда-другая ожидания, и в комнату влетели три дрона. — Они будут приглядывать за тобой. В них записана твоя ДНК, так что они тебя не потеряют и не перепутают ни с кем.

— Опустишься до слежки? — спросила я заплетающимся языком.

— Ты сама меня вынудила, — пожал он плечами.

Оставив меня на кровати, атлант направился к двери.

— Передача теуи – тяжелая процедура. Тебе необходим отдых.

Он ушел, и я вздохнула с облегчением. Несмотря на пережитую боль, я была благодарна метке за то, что хотя бы на одну ночь она избавила меня от атланта. Правда, это все равно отсрочка неизбежного. А еще и без того сложный побег теперь стал практически невозможным.

Муха, бьющаяся о стекло – вот я кто. Примитивное насекомое не в состоянии понять, что все его попытки вырваться тщетны. Так же и я, продолжаю упорствовать, хотя в глубине души знаю, что изначально обречена на провал. А раз так, значит, нужен новый план. В корне отличный от других. Необходимо найти слабое место командора. Ответить на главный вопрос – что заставит его отпустить меня? Я пока этого не знала, но собиралась выяснить.

[1] Анахронизм – пережиток прошлого

Засыпала я тяжело, хоть и клонило в сон. Боль в руке все никак не отпускала. Кожу на запястье жгло и дергало как при нарыве. Будто этого мало еще и голова раскалывалась. Я словно простуду подхватила: слабость, ломота в суставах, не удивлюсь, если температура подскочила. Метка атланта приживалась ужасно.

Всю ночь я промаялась то ли в дреме, то ли в бреду. Вроде просыпалась, но сил открыть глаза не было. Про то, чтобы поднять руку или позвать на помощь и заикаться нечего. 

В моменты краткого пробуждения казалось, что лба и шеи касается что-то холодное и влажное, похожее на компресс. Это приносило облегчение, и я засыпала глубже.

Пришла в себя неожиданно. С меня точно сдернули покров дурного самочувствия, и я вдруг села в кровати. Озиралась минут пять, соображая, где я. Когда поняла, поморщилась. Все та же спальня, все тот же атлант. Нет, вру, атлант другой.

У стены, сложив руки на груди, стоял Феб и мрачно буравил меня взглядом.

— Очнулась, — произнес он так, точно не рад этому. Небось, уже и гробом запасся, а я так его разочаровала. Ну, прости, что выжила.