В общем, проснулась я со свинцовой головой и в дурном настроении, встала с левой ноги и помчалась на кухню совершать варварский налёт на холодильник.

На первом этаже, у края лестницы, я споткнулась о кучу дорожных чемоданов, дорогих, с лейблами LV (Louis Vuitton), заподозрив неладное на цыпочках кралась дальше и услышала в столовой приглушенные голоса. Заглянула туда и все мои страшные опасения в миг подтвердились.

Мама и отчим вели милую беседу за чашечкой чая. Ну что это за гадство в моём царстве?! Они ведь только завтра должны были вернуться, я думала у меня впереди есть целый день на решение моей проблемы.

Пару секунд постояла в ступоре и решила незаметно вернуться в свою комнату, обдумать дальнейший план своих действий. Только развернулась, чтобы сделать шаг, как услышала строгий и холодный тон своей матери:

— Катерина, может ты всё-таки войдёшь в комнату и поздороваешься, хотя бы.

Блин… Секретный шпион в моём лице сейчас достает из кобуры своей верный "Вальтер", дрожащей рукой подносит его к виску и стреляет без промедления. А я — делаю вдох, сжимаю челюсти со всей силы и выхожу из-за угла с самой ядовитой улыбкой на лице.

— Привет мамочка, привет папочка! Как отдохнули? Мне надо соврать, что я скучала по вам?

— Хватит! — Рявкнула мамочка, не хуже злобного бультерьера, — Цирк здесь устраивать.

— Сделаю пару звонков, — сказал отчим, послал мне равнодушный взгляд и удалился из комнаты.

— Ну что, опять наблюдаем картину "Возвращение блудной дочери". Сколько это будет продолжаться, Катя?

— Я немедленно соберусь и не буду более стеснять вас своим присутствием, — тихо проговорила я, рассматривая розочки на изящной чашке из итальянского фарфора.

— И куда же ты пойдёшь? Надеюсь это будет тот милый молодой человек, с которым я заочно познакомилась и пообщалась, Марат кажется? Я навела кое-какие справки — довольно удачная партия.

Я пыталась быть послушной, но сейчас злобная стерва во мне подняла победно голову в готовности рвать и метать.

— Увы и ах, дорогая мамочка, эта удачная партия — потаскун и бабник, изменяющий мне на право и налево.

— Катерина, не дури. Все мужчины по своей природе полигамны. Главное — это то, что он может обеспечить все твои потребности на нужном уровне.

— Нет, моё сердце разбито, видеть его более не желаю! — Пропела я, как кисейная барышня.

— Издеваешься опять, да? Мне уже знакомыми смотреть в глаза стыдно, ведёшь себя, как последняя… Уже все, абсолютно все за спиной обсуждают, как моя дочь из койки в койку прыгает, мужиков почти каждый месяц меняет.

— Ну, мамочка, скажи спасибо себе за это. Это ведь ты меня выгнала из родного дома, а жить мне где-то нужно, так что…

— Нет, с тобой невозможно разговаривать. Когда ты успела стать такой несносной?

— Как раз в тот момент, когда ты охотно поверила словам чужого мужика, вместо того, чтобы услышать родную дочь, — сказала я и выдержала её гневный взгляд.

— Довольно! — Опять заорала она и двинула по столу с такой силой, что он заходил ходуном, итальянский фарфор издал тоненький, жалобный звон.

И чего я ждала от этого разговора? Понимания, участия и доверия? Нет, моя мамочка не делает мне таких щедрых подарков. Брендовую сумочку из последней коллекции, флакон французских духов, безделушку от Тиффани — это пожалуйста. Ещё в детстве она откупалась от меня дорогими игрушками и шмотками, вместо того, чтобы уделить мне хоть каплю внимания и заботы.

Я молча поднялась и отправилась в свою комнату, меня больше никто не останавливал и не держал здесь. Приняла душ, кто ж знает, когда я теперь смогу себя побаловать этой роскошью. Оделась в самое короткое и узкое платье из всех, что имелись у меня в гардеробе, напялила каблуки, чтобы мои ноги стали длиной даже не от зубов, а от ушей. Накинула сверху кожаную косуху, взяла сумочку со своими немногочисленными сбережениями и отправилась к Марату за своим чемоданом.

Я не собиралась соблазнять Марата и уговаривать не выгонять меня с вещами на улицу. И уж точно не собираюсь его прощать за бесконечную череду измен и обмана. Этот маскарад для моей мамочки, чтоб уж не зря меня потаскухой называла.

В узком мини, на десятисантиметровых шпильках я опять ползу по лестнице на восьмой этаж. Нет, это ненормально! Ненормально, что в доме, где квартиры продаются по цене самолёта, так часто не работает лифт. Наверное, все разы, когда он работал, можно на пальцах пересчитать. Главное — сегодня этажи внимательно считать, а то опять забреду в чужую квартиру. И опять некстати в мыслях рыжий Лев всплыл. В глубине души, я бы с удовольствием хотела заблудиться так ещё разок. Но, вряд-ли мне там теперь будут рады. И кстати, у него ж там мартышка какая-то ошивалась в одной футболке. А меня лапать всё же полез. Получается, он ничем не лучше того же Марата.