– Ну да. Пять лет прошло. Но такое не забывается, – заявил Архелон, – я до сих пор вспоминаю, как ловил и убивал ту черную собаку.

– Расскажи, – попросил Тарас, заинтригованный сообщением о собаке, – я тоже хочу вспомнить.

И Архелон без большого желания, но рассказал историю, приключившуюся с ними, когда им было по пятнадцать лет. Оказалось, в тот год они были впервые выпороты у алтаря Артемиды. Сдали первый серьезный экзамен, став настоящими волчатами. Но поркой дело не ограничилось.

– В тот день Элой собрал нас вечером и сообщил, что скоро нам впервые предстоит показать свою доблесть перед царями и эфорами, и теперь же ночью перед сражением мы должны принести жертву. После захода солнца мы собрались и пошли в Фойбею. Все агелы пошли вместе, так как драться надо было всем скопом против другого лагеря.

– Где это? – опять уточнил Тарас, поймав на себе недоуменный взгляд своих друзей и подумав: «Хорошо еще, что это Архелон с Эгором, а не Деметрий и его прихлебатели. Эти хоть трепаться не будут о моих провалах в памяти. Привыкли».

– Это местечко за городом, не очень далеко от Ферапны, – пояснил Архелон.

– А, тогда понятно, – хмыкнул Тарас.

– По дороге мы должны были поймать каждый по собаке, чтобы принести ее в жертву богу войны. А лучшей жертвой была черная собака. Мы половину ночи носились по окрестностям Спарты, вылавливая безродных щенков, – взахлеб стал рассказывать Архелон, вошедший в роль рассказчика, даже голос возвысил, – а потом тащили их еще живыми до жертвенника.

– Ты потише, – предупредил его Тарас, – а то педоному настучат. Приказ спать уже был.

А про себя подумал: «Живодеры». Он хоть и не был собачником, а все равно не любил убивать собак, а тем более мучить их.

– Так вот, – продолжал Архелон, понизив голос и усаживаясь на тростниковое ложе, – прибыли мы в Фойбею уже перед рассветом, едва успели принести жертву. И боги приняли ее: ведь всем ясно, что для самого грозного из богов лучшей жертвой будет самое мужественное из домашних животных.

Архелон помолчал.

– А потом мы заставили драться между собой годовалых кабанов, которых тоже привели с собой, чтобы понять, чья агела победит. И наш кабан выиграл. Ведь это ты его заранее поймал, Гисандр, по приказу надзирателей. Ты среди нас вообще лучший охотник на кабанов.

«Был охотник, да весь вышел, – грустно усмехнулся Тарас, вспомнив закопанного среди камней Гисандра, – нашелся, видать, кабан поумнее охотника».

– Ну а на следующий день мы пришли в Спарту на остров, где растет множество платанов, и там дрались.

– Остров? – переспросил Тарас.

– Да, – кивнул Архелон. – Ты что, на самом деле забыл? Это место специально приспособлено для схватки эфебов. Кругом обведено широким рвом, наполненным водой, будто море вокруг. На острове растут платаны, очень близко друг к другу. А войти туда можно только по двум мостам, на каждом из которых стоят статуи. На том, что слева, – статуя Геракла, на другом – Ликурга, ведь это он нам завещал устраивать такие состязания.

– Ну и кто победил? – подбодрил рассказчика Тарас, которого уже клонило в сон после сегодняшних плясок.

– Да мы победили. На следующий день, незадолго до полудня, мы пришли туда, войдя по разным мостам, и схватились с агелами из лагеря, который стоит у самых Амикл.

– Да, дрались хорошо, – присоединился к воспоминаниям Эгор. – Оружия нам, правда, не дали. Но мы сражались кулаками и ногами, делали палки из сучьев, кусались, как собаки. Многих изувечили, а ты даже выбил глаз своему противнику.

«Просто бои без правил, – решил впечатленный Тарас, – если они в пятнадцать лет такое вытворяли друг с другом, то неудивительно, что жизнь каких-то илотов для них пустяк».

– Основных мы быстро поломали, а оставшихся слабаков всей толпой столкнули в воду. Трое из них даже утонули. В общем, весело было.

– Это точно, – подтвердил Тарас, – я все вспомнил. Давай теперь спать.

– Эфоры остались довольны, – закончил Архелон за своего друга, – а тебя даже похвалил царь Леонид.

– Меня? – встрепенулся Тарас, опять обнаружив провал в памяти.

– Ну да, он сказал, что этот эфеб еще покажет себя на войне.

– И он не ошибся, – гордо заявил Тарас, решив, что скоро ему обязательно улыбнется удача, раз уж сам царь его похвалил. «Правда, давно это было, пят лет назад, – подумал Тарас, засыпая. – Может, и забыл уже».

Выход агел в Спарту для празднования Гимнопедий был назначен на следующий день, и Тарас решил, что их разбудят ни свет ни заря. Однако на следующее утро неожиданно им дали хорошенько выспаться. А потом еще и накормили лучше обычного.