И все же ее жест не остался незамеченным.

Мужчина откинулся на спинку дивана. Потеплевший было взгляд вновь стал колючим и отстраненным.

— Пойдем, покажу тебе кое-что!

Юра встал из-за стола и подал руку.

Вспышка раздражения не прошла. Внутри смешался клубок противоречивых чувств от злости до разочарования и обиды. Поэтому, его вежливый жест остался без внимания — девушка сама поднялась с дивана и вышла из-за стола.

Они поднялись по лестнице на второй этаж где располагались три комнаты. В одну из них Юра и пригласил войти жестом.

Довольно просторная комната имела два окна. В воздухе еще чувствовался едва уловимый запах краски, отчего сразу становилось понятно, что здесь недавно закончили ремонт.

Стены выкрашены в нежно-голубой цвет, на полу паркет, частично застеленный светлым ковром овальной формы.

А вот потолок представлял из себя настоящее произведение искусства: двухуровневый, со множеством встроенных светильников, стилизованный под звездное небо и очаровательной детской люстрой-самолетиком.

— Вау! — выдохнула Лика, забыв о своем раздражении. — Красиво!

— Это будет детская комната. Полы здесь с подогревом.

— Мне нравится!

— Мебель, думаю, нам стоит выбрать вместе. Вот каталог, посмотрим?

Взяв с подоконника журнал, Юра протянул его Лике.

— Но, Юр, не рановато ли еще? — неуверенно взглянула на него девушка.

— Ты веришь во всякую чушь, вроде того, что покупать заранее плохая примета?

— Нет, это ерунда! Я про то, что, ну, не знаю, — Лика замялась, — маленький он еще. Годам, хотя бы, к двум это было бы актуально, а так…

— Значит, не против! — Юрий выхватил нужную ему информацию из ее слов.

— Как я могу быть против? Нет, конечно!

— Тогда пойдем выбирать?

Десятки видов кроваток, комодов, шкафов, пеленальных столиков всевозможных расцветок — у Лики в конце запульсировало в висках.

— Зачем тебе пеленальный столик? И детская кроватка? Может, сразу посмотрим подростковую кровать? Или в виде машинок?

Юра сидел с фужером шампанского, глядя куда-то поверх ее головы. После этого вопроса он медленно перевел взгляд на ее лицо и, наверное, с минуту молчал. Карие глаза смотрели холодно и этот холод скоро стал словно проникать Лике в душу, вымораживая все внутри. Ее накрыло неприятное ощущение страха, предчувствие неизбежного.

Он хмыкнул, подавляя кашель.

— Мой сын будет жить здесь, в этом доме, со мной, — медленно, выделяя каждое слово, ответил Юра, — поэтому, к его рождению все должно быть куплено.

— Подожди, как с тобой? — растерялась Лика, чувствуя себя так, как-будто земля уходит из-под ног.

Это что сейчас — он ей предложение таким образом сделал? Предложил жить вместе? Или просто поставил перед фактом?

— Очень просто, Лика! С рождения!

— А у меня ты не забыл спросить хочу ли я к тебе переезжать или нет? — чувствуя, как внутри начинает закипать злость, спросила Лика, чтобы в ответ получить удар под дых:

— А я за тебя ничего не решал. Речь о ребенке.

Ей показалось, что огромная гостиная внезапно сузилась до неимоверно маленьких размеров. Стены начали давить, а легкие зажгло как от нехватки кислорода.

Еще не сформировавшаяся мысль обожгла кипятком: Юра собрался отобрать у нее ребенка?!

— Ты не посмеешь! — Лика, тяжело дыша, начала вставать с дивана. — Ты не заберешь его! Никто не сможет отобрать ребенка у матери!

— Сядь! — внезапно рявкнул мужчина. — И не выдумывай!

От резкого звука его голоса ноги подкосились и она неуклюже плюхнулась обратно на диван.

— Никто не собирается отбирать у тебя ребенка. Ты — мать и это неоспоримо!

— Но ты сам сказал…

— Да, сказал. И от своих слов не отказываюсь!

Юра большим глотком допил шампанское из своего фужера и резким движением поставил его на стол, отчего стекло жалобно тренькнуло.

— Я не могу влиять на твое решение! — он поднял на нее немного захмелевшие глаза, в которых читалась злость, решительность и даже где-то отчаянность. — Ребенок останется жить здесь, а где захочешь жить ты, зависит только от тебя самой! Можешь остаться тут, никто тебя не выгонит. А можешь… уйти, если что не устроит.

— Я тебя не понимаю, — тряхнула головой Лика.

Несколько шпилек в прическе ослабли и волос мягко начал "осыпаться" струящемися прядями на спину. Понимая, что прическе пришел конец, Лика со злостью запустила в нее пальцы, доставая оставшиеся шпильки и полностью распустила волосы.

Именно так сейчас рушилась в ее сознании собственная жизнь, надежда на то, что все будет хорошо! Одним неосторожным движением и все мечты, надежды и чаяния летят со стремительной скоростью в бездну, чтобы там, на дне, быть разбитыми вдребезги.