Шейх аль-Нури сделал глоток белого вина.

– Этот город всегда был многоконфессиональным, одним из самых либеральных в данном регионе. За его пределами, однако, страна живет по патриархальным племенным обычаям. Табат когда-то имел выход к морю. Джандор ранее был лишь военной крепостью, но потом воины восстали, основав отдельное независимое государство, что повлекло за собой бесконечные войны. Табат с древних времен был центром культуры и научной мысли, и здешняя библиотека вполне могла бы соперничать со знаменитой Александрийской до ее уничтожения.

– На этой неделе я провела некоторое время в библиотеке, и она меня впечатлила.

Шейх – ей все еще трудно было называть его Салимом – жестом пригласил к трапезе:

– Пожалуйста, угощайтесь. Можете начать с чего угодно.

Шарлотта, слегка стесняясь, положила себе понемногу с каждого блюда. Ей нравилась кухня Табата, особенно традиционный хлеб, который выпекали с фаршем из баранины, лука и помидоров. Сыр халлуми и мед она тоже очень полюбила. Такая пища наверняка добавит пару лишних дюймов к талии.

Она исподтишка поглядывала на шейха, он поймал ее взгляд, отчего ее щеки покраснели.

– Вы не пьете вино?

– Я предпочитаю не пить на работе.

Он поднес свой бокал к ее.

– Я высоко ценю ваш профессионализм. Но сам не чувствую необходимости себя ограничивать.

Он сделал большой глоток.

Ободренная его решимостью и далее ее подначивать, она перешла в наступление.

– Я слышала, вы отсутствовали большую часть недели.

Он опустил бокал и посмотрел ей прямо в глаза.

– Да. Я был на ежегодной вечеринке у султана аль-Омару в Бхарани. Он мой старый друг.

Она сразу же представила его в окружении красивых женщин, и, когда заговорила, голос прозвучал чересчур резко.

– Я слышала, его вечеринки славятся тем, что туда невозможно попасть, потом о них долго говорят и пишут в желтой прессе. И ни одного фото.

– Да, – сказал он почти мечтательно. – Так было раньше. Но теперь он женатый мужчина, у него дети.

– Вы не одобряете этого, шейх аль-Нури? – Шарлотта почти наслаждалась собственной деланой невинностью.

Ее пронзил взгляд голубых глаз.

– Помню, я попросил вас называть меня Салимом. Мой друг Садик может жить, как ему вздумается. Каждый мужчина рано или поздно женится.

Шарлотта подумала о том, что этот мужчина тоже когда-нибудь влюбится, и это ее взволновало.

– А разве вам не придется жениться? Вам нужна королева, и вы, как король, должны подумать о наследниках.

Салим изучал женщину напротив, одетую в одну из шелковых блузок с дразнящим воображение завязывающимся бантом. Может быть, она специально одевается как секретарша, в застегнутые наглухо блузки, чтобы вызывать желание расстегнуть их?

Ни одна из многочисленных красивых женщин на вечеринке Садика не вызвала его интерес, и это его сильно раздражало. Старый друг похлопал по спине, пошутив над его измученным видом, а красавица жена Садика присоединилась к ним и прошептала что-то мужу на ухо, тот посмотрел на нее с обожанием. Салиму стало неудобно.

Они удалились под надуманным предлогом, и он мысленно пожелал им счастья в очевидно удачном браке, про себя повторив, что подобный путь не для него. Когда он потерял сестру, горе было очень острым. Долгое время он тоже хотел умереть. После того как прошла самая темная фаза боли, а он выжил, то решил для себя, что больше никогда никого не полюбит. Любовь разрушительна. Невосполнимая потеря опустошила его душу, в ней не осталось ничего, кроме необходимости отрешиться от мира, причинившего такую боль, и желания отомстить за смерть сестры, что он вскоре и исполнил.

Но это не принесло покоя.

Раздосадованный тем, что мысли пошли в таком направлении, Салим ответил:

– Нет, мисс Маккуиллан, мне не придется жениться, – и почувствовал непреодолимое желание нарушить безмятежное спокойствие этой женщины. – У меня нет намерения оставаться королем Табата дольше, чем это необходимо.

Как он и ожидал, на ее выразительном лице отразился шок, но и это не принесло удовлетворения. Лишь раздражение.

– Что вы имеете в виду? У вас коронация через две недели. Вы станете королем.

– Ненадолго. – Он уже сожалел, что заговорил об этом.

Она покачала головой. Салим на мгновение залюбовался ее светлыми волосами. Она такая бледнокожая посреди всей этой экзотики. Он словно темный рыцарь рядом с прекрасной принцессой.

– О чем вы вообще говорите?

Никто, кроме его друга Садика и юристов, не знал о его планах. Поделившись этим с практически незнакомой женщиной, он ощутил облегчение.

– Я собираюсь отречься от престола, убедившись, что гораздо более подходящий человек станет королем и займет мое место.