Подойдя к дверям лифта, я остановилась. В ту же секунду рука Дилана потянулась к кнопке вызова. Наконец, я смогла заглянуть ему в лицо.

Он улыбался. В зелёных глазах плясали бесенята.

— К тебе или ко мне? — спросила я.

— Определённо ко мне.

Вместе с нами в лифт зашли ещё несколько человек. Дилан нажал кнопку тридцать первого этажа и, встав за мной, притянул меня к себе. Спиной я чувствовала прохладный шелк его смокинга.

— Я всё ещё не верю, что ты здесь, — раздалось над моим ухом.

— Я здесь.

— Лив, — Дилан обнял меня за талию, мягко сдавливая лёгкую ткань платья.

— Ш-шш, — прошептала я, откидывая голову ему на грудь. Моя рука легла поверх его. Наши пальцы переплелись. Он легонько сжал их. Я счастливо улыбнулась: наконец-то!

Лифт звякнул, выпуская часть пассажиров.

— Оливия Митчелл, — неожиданно проговорил Дилан. — Мне нравится.

— Зря я так с ней. Не надо было. — Не то чтобы я действительно сожалела…

— Мой котёнок показал коготки.

Горячее дыхание Дилана опалило шею, заставив сердце забиться сильнее.

— Она позволила себе прикоснуться к тому, кто принадлежит мне.

Я повторила его же однажды сказанные слова. В ответ Дилан тихо рассмеялся.

Выйдя из лифта, мы пошли по узкому коридору, покрытому мягким ковром. Дилан держал меня за руку и улыбался самой сексуальной в мире улыбкой, которая заставляла меня краснеть.

Его номер был в конце коридора. Мы остановились перед широкой двойной дверью. Дилан достал карточку и, вставив её в ячейку, открыл дверь. Но, прежде чем зайти, он неожиданно подхватил меня на руки.

— Добро пожаловать в наш номер, миссис Митчелл.

— Поставь меня на ноги и немедленно поцелуй.

Мы были не в состоянии договориться, кто ведущий, а кто ведомый в этом поцелуе — глубоком и ничуточки ни нежном. Его язык ворвался в мой рот без сопротивления, но я тоже хотела попробовать его на вкус и довольно сильно прикусила нижнюю губу любимого, вызывая в нём ответный стон. Словно два изголодавшихся зверя, мы не хотели делиться своей добычей ни с кем — даже друг с другом. Сильные руки крепко держали меня; мои пальцы играли в его волосах, зарываясь в их шелковую мягкость.

— Подожди, — выдохнула я, когда первый голод был утолён.

— Не хочу.

Глаза из-под опущенных тёмных ресниц смотрели на мои губы. Он снова потянулся к ним.

— Нет.

Я взяла руками его лицо и приподняла, заставляя встретиться со мной взглядом. Мы оба тяжело дышали.

— Мне надо тебе кое-что сказать.

— Хорошо.

Дилан отклонился, но всё так же крепко держал меня за талию.

— Я не хочу, чтобы ты считал эту ночь брачной. — Он нахмурился. — Тогда, в машине, помнишь? Ты сказал, что, когда в следующий раз будешь заниматься со мной любовью, это будет наша брачная ночь.

— Помню.

Он всё ещё не понимал, к чему я веду. Мои глаза метались между расплавленными изумрудами, я успокаивающе поглаживала его по лицу.

— Она у нас будет, любимый. Но не сегодня. — Дилан протестующе зарычал. — Не сегодня, — повторила я, прикасаясь указательным пальцем к его губам. — Сегодня мы будем заниматься сексом, а не любовью. Я хочу заняться с вами сексом, мистер Митчелл. Любовью мы будем заниматься всю оставшуюся жизнь.

Он облегчённо выдохнул и снова потянулся ко мне.

— Ли-ив…

— Ты согласен?

Меня наградили самой сексуальной ухмылкой.

— Если ты настаиваешь.

— Да, — кивнула я. — Настаиваю. И прошу ещё кое о чём. Ты можешь не шевелиться?

— Если это то, что ты хочешь, — промурлыкал Дилан.

— Да. Просто стой так.

Я запустила руки под пиджак и легонько скинула его с плеч. Затем потянула за бабочку и развязала. Дилан не шевелился, полностью отдавшись моей власти. Справившись с бабочкой, я, ни секунды не отрывая глаз от его прикрытых полуопущенными ресницами дьявольских очей, начала расстёгивать пуговицы рубашки. Закончив с последней, я провела руками по его обнажённой груди, завела их за спину и резко выдернула рубашку из брюк. Дилан дёрнулся.

— Замри, — прошипела я.

Мои пальчики запорхали по его обнажённой коже. Подавшись вперёд, я покрыла его твёрдую грудь лёгкими поцелуями, а затем прижалась к ней щекой, вдыхая божественный аромат любимого. Разве есть в мире что-либо прекраснее запаха мужчины, которого ты любишь и который любит тебя; желает…

Это был мой личный афродизиак. Моя чёртова виагра, мой личный сорт героина, от которого я сходила с ума. Я дышала им; будто зверёк обнюхивала, ласкаясь о его грудь, целуя её. Мои прикосновения посылали дрожь по его телу. Но мне необходимо было большее.