— Не так скоро? — ехидно переспросила Эллен. — Позвольте поинтересоваться, сколько именно вы хотели пробыть на нелегальном положении?

— Полгода, — ответила я. — Мы решили, что полгода будет достаточно, чтобы дети привыкли к мысли о переезде в Сиэтл. Привыкли к Дилану.

— Что ж, теперь у вас нет и этого, — отрезала Эллен.

— Мама, прекрати! — вскричал Дилан. Встав со своего места, он навис над ней: — Ты раздуваешь из мухи слона. Завтра об этом забудется. Все переключатся на новые похождения какой-нибудь голливудской старлетки, и всё! Это не стоит того, что ты здесь устроила. Кто-то просто неплохо на нас заработал.

— А заработает ещё больше, — спокойно ответила Эллен и достала из-под общей кипы ещё одну газету. Расправив, она положила её поверх остальных. — Мартин Грей, главный редактор "Сиэтл Пост-Интеллиджинсер" кое-чем мне обязан. Он не мог снять это с печати, но постарался предупредить как можно раньше. Это будет в завтрашнем номере.

Дилан сел, придвинув поближе завтрашний номер "Интеллиджинсера".

Прямо под знакомым заголовком я увидела ещё один снимок из "Ритца". Его не было в первой публикации. На нём я обнимаю Дилана, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Я помню этот момент: мы уже стояли возле лифтов, и он поблагодарил меня за вечер. На снимке хорошо видно, как моя левая рука обнимает его за шею, демонстрируя всему миру кольцо, которое Дилан надел мне на палец пару часов назад.

Заголовок, огромными красными буквами горящий над фотографией гласил: "ОН СДЕЛАЛ ЭТО!". И чуть ниже более мелким шрифтом шли не менее шокирующие строки: "Детская писательница из маленького прибрежного городка на Восточном побережье сделала то, что не удалось первым красавицам страны!"

А ниже, после множества склонений имени Дилана, Бри, парочки известных на всю страну имён, стоящих по мнению репортёров в списке побед моего мужа, во всех подробностях было рассказано кто я, откуда и чем занимаюсь. Там было имя Майкла, моего отца, детей, моя фотография с губернаторского бала, где я стою на сцене рядом с Эллен и женщиной из окружной больницы.

— Вторая страница, — без эмоций проговорила Эллен.

Дилан послушно перевернул страницу и…

…похоже, именно это и заставило мою теперь уже свекровь примчаться в Чикаго.

Это была плохая, но довольно разборчивая копия нашего с Диланом свидетельства о браке, выданная в мэрии Олимпии не далее как месяц назад.

Я похолодела. Это случилось. Неужели мы были настолько наивны, думая, что правда никогда не выплывет наружу. Я медленно повернулась к Дилану, чувствуя себя как самый что ни на есть последний предатель, которого только что поймали на лжи. Дилан застыл в напряжённой позе и не отводил глаз от стола.

"Пожалуйста, — молилась я про себя. — Пожалуйста, любимый, посмотри на меня. Посмотри и скажи, что всё будет хорошо. Пожалуйста, Дилан!"

— У меня только два вопроса, — нарушила молчание Эллен. — Какого чёрта вы всё это устроили и что теперь собирайтесь делать?

Дилан медленно поднял глаза и внимательно посмотрел на мать. Насколько же сейчас они были похожи. Я застыла, не в силах пошевелиться от напряжения, в котором находились эти два сильных человека.

Дилан медленно повернулся ко мне. На несколько секунд он замер, смотря в мои глаза. Скорее всего с паникой не совсем получилось совладать, и она всё-таки проступила на моём лице. Дилан встал и протянул мне руку. Как только я вложила в неё свою дрожащую ладонь, он рывком поднял меня с кресла и крепко обнял, зарываясь носом в мою шею. Я проглотила рвущиеся из груди рыдания. Он взял моё лицо в ладони и, смотря прямо в глаза, прошептал:

— Всё будет хорошо. — Его губы оставили лёгкий поцелуй в уголке моего рта. — Всё будет хорошо. — Так же легко он снова поцеловал меня. — Я никому не позволю вас обидеть. Ни тебя, ни детей. Никому. Ты веришь мне? Веришь, Лив? Ты должна мне верить.

Он продолжал осыпать меня поцелуями, но, когда я, не выдержав напряжения, затряслась в беззвучном рыдании, Дилан сжал меня покрепче и впился губами в мой рот, пытаясь остановить поток слёз.

— Я люблю тебя, — в последнем прикосновении прошептал он.

Мне удалось справиться с дыханием и ответить:

— И я люблю тебя, мой хороший.

Не выпуская меня из кольца рук, Дилан повернулся к матери. Когда я снова нашла в себе силы посмотреть на неё, то увидела на лице свекрови привычную добрую улыбку.

Soundtrack — Story Of My Life by Kristian Leontiou

Когда я вспоминаю о событиях последних двух месяцев, часто возникает ощущение, что все они происходили не со мной. Я словно смотрю кино с собой в главной роли, снятое скрытой камерой. Но, в отличие от профессиональных актёров, привносящих частичку себя в каждый сыгранный персонаж, я напоминаю марионетку, беспрестанно дёргающуюся на ниточках в угоду садисту-режиссёру.

Не все люди по природе бойцы, и я давно перестала осуждать тех, кто покоряется судьбе. Покорность — это просто, но только если дело не касается близких. В противном случае у вас нет счастливой возможности смириться с обстоятельствами: упав, вы начинаете работать лапками и, чёрт побери, взбиваете это треклятое масло прямо из воздуха.

Испытания посылаются нам, чтобы стать сильными. Я никогда не понимала этой фразы. Испытание — это проверка веры. В первую очередь — веры в себя. Но, когда эти испытания следуют одно за другим, не давая возможности расслабиться и просто жить, делая привычные вещи: целовать любимых, радоваться новому дню, готовить завтрак — вера эта быстро исчезает. Как слава, которая накапливается по капле и утекает ручьём, вера в себя и в свои силы может исчезнуть в одно мгновение. Этот ревущий поток сносит всё на своём пути, и в первую очередь собственную убеждённость в том, что вы заслуживаете счастья.