Он продолжает объяснять, что решение уравнения просто показывает, как реагенты становятся продуктами, а манипуляции с числами — это способ сохранения массы и заряда вещества. Он продолжает в течение получаса: демонстрирует примеры, самостоятельно их решает, показывая каким образом это можно сделать, а так, как метод Руни «пан-или-пропал».

За время урока я замечаю, что самые кончики его каштановых ресниц светлые. Интересно, как это может помочь мне с химией?

— Логично? — спрашивает он, глядя вверх. Отлично, возможно, его глаза не совсем болотистые при ближайшем рассмотрении. — Если я дам тебе более десятка уравнений наподобие этих, сможешь решить их самостоятельно?

— Без ошибок?

Он подмигивает.

— Да, без ошибок.

— Спокойно, Гордон. Это была просто шутка.

Он усмехается, записывает десять уравнений и двигает листок ко мне. Затем он достает блокнот, открывает его на последней странице и начинает кратко что-то записывать. Подождите, это что ежедневник с таблицами, схемами и стикерами? Очуметь! Что же в жизни Гордона Спудинки требует такой детальной организации?

— Что ты пишешь?

Он говорит, не глядя на меня.

— Я сам о себе позабочусь. Ты переживай за себя, — отвечает он, доставая выделитель и раскрашивая страницу флуоресцентно зелёным. — И, вообще, ей и так есть о чём переживать, — бормочет он себе.

О нет. Он не просто взял снисходительный тон. Я постукиваю карандашом по своей щеке.

— Ты не против перестать говорить обо мне так, словно меня здесь нет?

Последовавший за этим вздох такой вынужденный, такой тяжелый, что я осознаю ужасную правду — я его волонтерская работа. Он здесь обучает безнадежную идиотку химическим преобразованиям только потому, что это будет хорошо выглядеть в его образцовом приложении к диплому. Нет сомнений, что он бы предпочел уничтожать планетарных киборгов дома в затемненной комнате, в то время как другие компьютерные гики посылают ему сообщения через глобальную сеть — и у каждого из них по пятьдесят интернет-псевдонимов.

Бедный Гордон. Он имеет полное право быть грубым со мной.

Я ерзаю на месте, пытаясь подавить свои саркастические мысли, но моя кровь начинает закипать. Поэтому я веду ответный огонь.

— Ты совсем зануда? — Он прекращает писать и поднимает растерянный взгляд на меня. — Ну, ты веришь, что каждый клочок мысли должен быть записан на бумаге, прежде чем он ускользнет от тебя. Ты не можешь принимать решения, потому что всегда боишься, что они будут ошибочными. Я права?

Я слышала о таких людях. Значит, легенды правдивы. Правый глаз Гордона дергается. За этим явно не предвидится ничего хорошего.

— Чем я занимаюсь за пределами кабинета, не твое дело.

— Я всего лишь спросила. Ты так переживал обо мне, сказал, что мне есть о чём волноваться, и я хотела показать, что тоже о тебе забочусь. Это просто моя личная взаимность.

— И сколько, в точности, у тебя личностей? — Он одарил меня шутливой улыбкой. — Четыре, пять?

Я делаю фальшивый вздох. Я фактически горжусь им. Гордон не только милый, но ещё и не теряется в спорах!

Прежде чем я могу ответить, он кладёт конец нашему репетиторскому веселью.

— Почему бы тебе просто не закончить задание, чтобы я мог пойти домой и заняться более важными делами? — предлагает он.

Я знала. Я представляю, как взмахиваю закругленным концом карандаша напротив лба Гордона. Хлоп! Прямо в точку. Ещё раз… хлоп!

— Более важными вещами? — Я смотрю на него, не поверив своим ушам, но он всего лишь пишет и пишет, игнорируя меня, словно я слишком ничтожна, чтобы со мной беседовать. — Эй… Господь когда-нибудь давал тебе советы? Не злись на меня. Я просто интересовалась.

О, да, раз он хочет битвы, он её получит.

Гордон смотрит на меня, и я совершенно уверена, что он собирается предположить мне в пару другого репетитора, кого-то, с кем я буду лучше ладить, но вижу маленькую улыбку, появившуюся на его губах.

— Да, иногда Бог и я зависаем вместе.

Он может шутить! Он всё ещё может быть человеком.

— Для отчёта, это ты начал.

Я улыбаюсь, больше к своему разочарованию.

— Для отчёта, Моторная девчонка, ты ничего обо мне не знаешь.

Хм-м, я не могу сказать, что он неправ, даже если он придурок, так как снова назвал меня «Моторной девчонкой». Я не знаю его. И он тоже не знает меня, так что нефиг.

— То же касается и тебя. Я, может, и не лучшая в химии, но с другой стороны, мне не о чем беспокоиться. Знаю, я не должна объяснять это тебе, но я не необразованная имбецилка, которой я, по твоему мнению, являюсь.

По факту, кроме потери Сета, моя жизнь просто прекрасна. Бережно хранить себя от большего горя — моя главная цель. Это, а не химия, мое самое большое беспокойство. Хотя, решение уравнения C3H8+O2= CO2+H2O быстро набирает значимость.