Но Мазайкины надежды не оправдались. Неподалеку от селения чудище будто бы взбодрилось. Оно принялось шумно нюхать воздух, взревело и, видно почуяв близкую добычу, из последних сил устремилось к берегу Вержи. Оно резко вскидывало передние лапы, будто пытаясь прыгать, так что неуклюжие задние за ними не успевали, бороздя землю, точно сохами, толстыми когтями. Кирья и Мазайка едва поспевали за зверем. Даже мамонты рядом с ним казались не столь велики.

Наконец, когда впереди забрезжило серебристое утреннее небо над Вержей и показались травяные крыши домишек, чудище остановилось. Оно издало тоскливый рев, вытянуло вперед шею, будто стараясь еще хоть немного продвинуться, и завалилось набок в утоптанную траву у начала горушки, на которой стояла арьяльская крепостица.

— Неужто помер?

Мазайка оглянулся на залегшего поблизости вожака его стаи. Тот вроде бы и не смотрел на него, но все время оставался поблизости.

— Или притворяется?

Вожак приподнял губу и тихо зарычал. Но вскоре умолк и принялся принюхиваться. Зверь явно не знал, что делать — то ли броситься на лежащую тварь, то ли бежать прочь, пока та не бросилась сама.

Мазайка осторожно выполз из кустов и подкрался к туше, готовый дать стрекача, если ящер хоть шевельнется. Но тот лежал с закатившимися глазами.

— Издох! — радостно крикнул внук Вергиза. — Кирья, выходи!

Девочка опасливо подошла, глядя на затянутый пленкой круглый сизый глаз. Тот вдруг моргнул и вновь закатился. Видно, у ящера не осталось сил даже поднять голову. Кирья невольно пожалела жуткое и несуразное существо, сотворенное себе и другим на погибель бессмысленной злобой Калмы. «А ведь в нем живая душа, — вспомнила вдруг она. — Если бы не тот утонувший рыбак, чудовище вообще в наш мир попасть не смогло бы! А что, если...»

Не успел Мазайка даже крикнуть «стой!», как Кирья поднесла к губам дудку и дунула в нее.

По гребнистой спине исчадия Калмы волной прошла дрожь. Бока поднялись с ужасным хрипом — раз, второй, затем медленно опустились... Ящер дернул ногами, распахнул пасть, да так и остался лежать с вываленным набок языком.

— Теперь-то точно помер, — с облегчением сказал Мазайка.

— Гляди! — удивленно воскликнула Кирья.

Из пасти чудовища выпрыгнула большая серо-зеленая лягушка и деловито поскакала в сторону Вержи. Кирья с Мазайкой с любопытством последовали за ней. Лягушка скоро допрыгала до берега. Прыжок, всплеск, и только круги пошли по воде.

* * *

Селение рода Хирвы выглядело совсем опустевшим. Родичей не было видно. По избам попрятались, что ли? А, нет — вон в острожке ворота закрыты, и люди на стенах стоят, смотрят...

— Эй! — закричала им Кирья. — Открывайте! Опасности нет!

Но ответа не дождались, да и ворота никто не спешил открывать.

— В деревне никого, — подошел сзади Мазайка. — Видно, уже давно чудище заметили и на тот берег утекли, от беды подальше.

— Может, и нам за ними, на тот берег? — задумчиво проговорила Кирья. — А то пошли в арьяльскую крепость, вон там наши парни...

Внук Вергиза тоже поднял глаза на острожек — и схватил подругу за руку:

— Не ходи туда! Застрелят!

Он показал на людей на стенах с луками на изготовку. Хоть чудовище и лежало неподвижно, оружия никто не опустил.

— Ты чего? — удивленно спросила Кирья. — Что луки у парней? Так они чудища боятся...

— Уверена, что его, а не нас? Мы ведь вместе с ним из лесу пришли. А ну как там думают, что это мы его привели?

— Но мы же правду расскажем!

Мазайка печально покачал головой:

— Не поверят они нам.

Кирья неуверенно топталась на месте. Как — не поверят? Чудовище ведь мертво!

— Так что, стрелять?

Стоявший на стене у ворот вержанин с луком оглянулся на товарищей, потом снова на рыжую девчонку рядом с чудовищем.

— Погоди, — отмахнулся молодой Райво, вглядываясь в маленькую фигурку рыжеволосой дочери Толмая.

Девчонка казалась особенно мелкой и тощей рядом с безобразной серо-зеленой тушей Калмина ящера.

— Ишь нечисть! Рукой машет, — негромко пробормотал кто-то за его спиной. — К себе подманивает...

Вслед за ним наперебой заговорили и другие:

— Чудище-то, может, и не издохло вовсе. Может, прилегло и ждет. Кто их, чудищ, знает?

— Ну вот Кирья, поди, и знает. Недаром Учай о ней прежде сказывал, что не родня она ему. Он сам видел, как отец ее в корзинке с болота принес.

— И я о том слышал! Вот как ящера летучего Толмай свалил, так ее и принес. Кирья при нем из доброты жила. А как Высокая Локша ее к себе забрала, так все нутро ее настоящее и явилось...

— Учай знал, что говорил! — кивнул вержанин с луком. И вдруг осекся, глянув на тело Ошкая с разрубленной головой, которое так и лежало под стеной неподалеку. — С этим что теперь делать? Учайка на зло памятлив. Всем попомнит!