– И еще… Ане не нужно знать об этом разговоре. Вообще знать не нужно, что я приходил. Я не собирался тебе рассказывать всё – это Анькина тайна, а не моя, но думаю, что так будет лучше.

Андрей согласно кивнул. Настроение, еще недавно находившееся на уровне выше среднего, скатилось в глубокий минус, на место желания завалиться на диван пришло другое – купить по дороге домой бутылку коньяка и нажраться. Если бы это только помогло… Наверное, если бы брат Ани решил съездить ему в челюсть сейчас, он даже сопротивляться бы не стал. Может, хоть на душе бы полегчало, хотя бы немного.

Павел уже хотел было развернуться и уйти, но, помедлив, протянул Андрею ладонь. Тот тут же крепко пожал ее. А сам подумал, что знай он все, так скорее сломал бы ему руку, чем пожал. И был бы прав. Миллион раз прав.

Скворцов ушел в сторону метро, а Андрей остался стоять возле машины. Нужно было хоть немного успокоиться, выровнять мысли. Только сделать этого не получалось – чем больше времени проходило, тем сильнее осмысление произошедшего давило на его сознание и сердце. Предательская память, как на зло, подкидывала недавние воспоминания, в которых обязательно присутствовала Аня, и это просто добивало. Эти ее красивые карие глаза, ее нежная кожа, запах ее волос… Странно, но он помнил, как она пахнет. А ведь должен был уже забыть.

– Ты что тут торчишь? – услышал Андрей голос друга, а следом ему на плечо опустилась ладонь.

– Уже уезжаю, – отрезал он и, не желая продолжать разговор, распахнул автомобиль.

– Ты, смотрю, не в духе? – настроение Женьки, судя по всему, напротив, было в плюсе. – Что у тебя случилось-то?

– Жень, отвали. – Андрей захлопнул дверь автомобиля и завел двигатель. Видеть никого сейчас не хотелось, а Костюкова в особенности.

– Ань, постой, – окликнул Андрей девушку, когда та возвращалась на свое рабочее место после обеденного перерыва.

В коридоре, на удивление, было безлюдно, поэтому помешать им никто не мог. Поговорить с Аней Андрей хотел с самого утра и уже несколько раз за сегодня видел ее, но возможности для разговора не представлялось – то она была занята, то он сам. Да и что уж там, с чего начать, Андрей понятия не имел. Весь минувший вечер он думал над сложившейся ситуацией, но ни до чего толкового так и не додумался. Купил бутылку коньяка, но выпил только пару глотков, поужинал в одиночестве и, руководствуясь народной мудростью «утро вечера мудренее», отправился спать.

Аня замедлила шаг. Как вести себя, она не знала. Пройти мимо, сделав вид, что ничего не видит и не слышит, было как-то глупо, но и останавливаться она не хотела. Единственное, чего ей хотелось после разговора с Нечаевым в его кабинете, так это чтобы все оставили ее в покое, и не только Андрей, а вообще все. Хотя бы на месяц-другой, а в идеале, так навсегда. Смотреть на Андрея она не могла, потому что стоило ей только его увидеть, как внутри все сжималось, в горле образовывался комок, леденели пальцы. Было больно. Вчера, проходя по больничному скверу, она видела сидящую на лавочке молодую пару. Опустила голову и, стараясь не смотреть, быстро зашагала прочь, потому что от созерцания чужого счастья становилось еще больнее.

Так и не решившись остановиться, Аня попыталась пройти мимо. Попытка провалилась – Нечаев был не из тех людей, которые отступают от своего. Видя, что она собирается проигнорировать его, он просто преградил ей дорогу.

– Дай пройти. – Она сделала шаг в сторону, чтобы обойти его, но Андрей, оперевшись рукой о стену, с легкостью отрезал ей все пути для бегства.

– Говорю ж, постой. – Аня стояла совсем рядом, и Андрей чувствовал едва заметный аромат ее туалетной воды. Близость сбивала с мыслей, и он немного отстранился.

– Что еще? – подняв голову, на выдохе спросила Скворцова. – Ты ведь сам сказал, что уже получил от меня все, что тебе было нужно. Чего ты еще от меня хочешь, Андрей?

– Попросить у тебя прощения, – после секундной паузы, проговорил он. – Прости.

Аня, как и несколько дней назад, была бледной, Андрею даже показалось, что она осунулась. И взгляд усталый… Отвернулась, вздохнула. Покачала головой.

– Ты опять какие-то игры затеял? – тихо, с горечью спросила она. – И что теперь предметом спора стало? Будешь выяснять с кем, когда и где я спала? Или что? – голос ее был вроде бы ровный, по крайней мере, она старалась придать тону твердость, но от Андрея не ускользнули печальные нотки.

– Прекрати, – выражение его лица стало еще более серьезным. – Мне действительно жаль, что все так…

– Все правильно, Андрей. Все правильно. Это я просто забылась, замечталась, – с надрывом ответила она, перебив его. – Только, пожалуйста, не надо больше ничего. Я сказала тебе, что не потревожу тебя, можешь не беспокоиться. Только прошу, не издевайся надо мной! Я человек, понимаешь? У меня чувства есть, у меня сердце есть, в конце-то концов. – Теперь уже дрожь в голосе скрыть было невозможно, да Аня и не пыталась сделать это. Разговор явно не клеился.