— Какая дверь? — спросила Анна.

Парни ещё раз переглянулись, а потом левый сказал за обоих:

— Э, нет, это уж вы сами разбирайтесь. Если он вас уделает, то мы не хотим, чтобы он и с нами разобрался.

Я нахмурился. Похоже, что этот неведомый мужик тоже не промах, раз они побаиваются и его тоже, даже в присутствии Анны. Дело начинает пахнуть керосином, а я надеялся, что всё пройдёт более-менее тихо.

— Мы вас внизу подождём, — самонадеянно сказал правый. — Чую, здесь сейчас жарко будет!

— Что?! — возмутился Паша.

— Пусть идут, — осадил его я. — Здесь они действительно только мешаться будут.

Парни неуверенно сделали пару шагов по направлению к лестнице, но возле самого порога один из них обернулся и несколько настороженно обратился ко мне:

— А ты — тот самый Николай?

— В смысле? — опешил я.

— Не важно, — сдулся тот.

А затем, не встретив больше возражений, торопливым шагом они оба быстро скрылись с глаз. При этом с лестницы до моего слуха донеслось что-то вроде «да не может быть» и «тогда нам повезло», но я не обратил на это внимания.

Паша что-то проворчал себе под нос, а затем резко бросился к ближайшей двери и одним рывком распахнул её. Там было пусто — это оказалась недоделанная ванная комната, но зато с уже установленной самой ванной. Я отметил про себя, что если вдруг что, ванна — отличнейшее укрытие! Помнится, один персонаж то ли книги, то ли фильма даже спал в ней, хотя удовольствие в этом сомнительное.

Анна, следуя моим указаниям, заняла место у баррикады прямо по центру коридора, а мы с Пашей одновременно подошли к двум совершенно одинаковым дверям, ведущим одна в левую комнату, а другая — в правую. Один шанс из двух, что я попадусь на пустую комнату.

— Три, два, — прошептал Паша одними губами, одновременно демонстративно загибая пальцы. — Один!

Свою дверь он распахнул мощным пинком, я попытался последовать традиции и поступить так же, но, как назло, открывалась она почему-то в противоположную, мою сторону. Я отшиб себе ступню и только после этого тут же потянул ручку на себя, при этом сразу же отходя в сторону. Сердце замерло на какое-то мгновение, после чего я услышал откуда-то издалека голос Паши:

— Чисто!

И я заглянул внутрь комнаты.

Взгляд тут же упёрся в шкаф прямо рядом с дверью, я стал брать левее, и мой взгляд скользнул по окну, а затем по большой двуспальной кровати, на которой валялась куча вещей. А в самом углу комнаты я увидел их обоих: девочку с равнодушным ничего не видящим взглядом и мужика со светло-русыми волосами, голубыми глазами и небритым лицом. Я ожидал, что этот мужик будет прикрываться девочкой, приставит к её виску пистолет или к горлу нож, или ещё что, но он наоборот собой прикрывал Машу, не позволяя атаковавшим дом так просто забрать её. Но это проблемой не было.

— Я догадался, что это ты, — чуть хрипловатым и резким голосом произнёс мужчина. — Здравствуй, сын.

Если бы у меня не так сильно болела ушибленная ступня, то я бы точно потерял сознание от эмоционального потрясения.

— Папа?

Я не верю своим глазам! Что здесь происходит? Почему мой отец здесь? И не где-нибудь, а в доме, напичканном приспешниками Наумова, доме, где держат девочку, способную благодаря своему дару полностью изменить всё то, что я вижу вокруг?

— Что ты здесь делаешь? — ошарашенно спросил я.

— Как видишь, защищаю её, — ответил он.

За моей спиной встал Паша и заглянул через моё плечо в комнату. Едва он увидел моего отца, как я почувствовал на собственной шее, как разительно изменилось его дыхание, ставшее более резким, горячим, полным желания отомстить за позапрошлую ночь. Отец тоже узнал Пашу, я увидел, как его обветренное лицо прорезалось морщинами. Папа знал, что ничем хорошим это знакомство не кончится.

Но Павел сдержался. Он подвинул меня немного в сторону и затем сразу же позвал девочку:

— Маша, иди сюда. Это я, помнишь, мы недавно гостили вот у него дома и ели вкусную запеканку. Помнишь?

Девочка выглянула из-за папы и, увидав нас, кивнула, после чего флегматично и абсолютно невозмутимо подошла к нам; папа при этом не возражал. Паша тут же отошёл куда-то мне за спину вместе с девочкой, и на их место пришла полюбопытствовать Анна.

— Маша? — спросил папа. — Её зовут так же, как твою мать.