— И что здесь ещё расследовать, я спрашиваю, а?! — продолжал Наумов.

Он буквально перелетел через кушетку, замедлился возле трупа, деликатно обойдя того, и подскочил к Семёну. Ткнул его бланком в лицо и, плотно сжав зубы, прошипел:

— Вам нужно только поймать этого ублюдка, который застрелил моего мальчика. И все!

Семён взял трясущийся перед его лицом бланк и стал торопливо его читать.

Но Наумов никуда не уходил, он лишь гневно смотрел то на Семёна, то на меня. Честное слово, под его взглядом и я готов был тут же признаться, что это я — убийца, настолько тяжёлый и требовательный был он.

— Может, Вы нам и имя убийцы тогда назовёте? — неожиданно ляпнул я, поймав на себе очередной его взгляд.

И тут же пожалел об этом, поскольку Наумов был готов одним только взглядом прожечь во мне дырку. Мне стало жутко не по себе.

Семён, вовремя увидев это, тактично откланялся Наумову и вышел обратно в коридор, благоразумно захватив меня по пути. За нами вышел Игорь, закрыв за собой дверь.

Оказалось, что все это время я не дышал, и теперь никак не мог наглотаться воздуха, хватая его ртом, словно рыба на берегу. Семён выглядел не сильно лучше, весь вспотел, даже галстук ослабил. Одному только Игорю, казалось, было все равно, что происходит вокруг него. Правильно, это с такой-то работой…

— Я думал, он вас живьём там съест, — сказал патологоанатом.

— И он был весьма близок к этому, — я перевёл дух. — Его, поди, все министры боятся. Почему он так настроен по отношению к следствию?

— Потому что здесь действительно нечего расследовать, — отрезал Семён, продолжая изучать бланк. — Коль, ты не поверишь — тут даже имя убийцы есть.

— Быть того не может! — воскликнул я, подходя ближе к Семёну и заглядывая ему через плечо.

— Может, — усмехнулся Игорь.

— Вот, смотри сам, — Семён ткнул пальцем в нужное место на исписанном бланке.

Я посмотрел туда.

Прямо над пальцем было записано имя, почерк был далёк от идеала, но удивительно разборчив для таких каракулей. Наумов Дмитрий Евгеньевич.

— Наумов? — спросил я. — Евгеньевич?

— Да, это его сын, — пояснил Игорь. — Второй, и теперь уже единственный. Он был старшим братом убитого.

Теперь понятно, почему Наумов-старший так себя ведёт. Потерять одного сына из-за другого… Не хотел бы я оказаться на его месте.

— Надо изловить парня, — сказал Семён. — Идём.

— Стой! — запротестовал я. — Мы ведь даже не узнали, что здесь произошло!

Семён, уже успевший сделать пару шагов по направлению к лифту, остановился и, опершись рукой о стену, тяжело вздохнул.

— Из этого бланка, — сказал он, не поворачиваясь ко мне. — Из него я узнал достаточно. Буду ждать в машине.

И он побрёл дальше, так и не обернувшись. Я обескураженно смотрел ему вслед, пока тот, наконец, не скрылся в лифте.

— Что это с ним? — спросил я у Игоря.

Тот замешкался.

— Ну… это… такая история… в общем, у него есть сын, лет десять назад натворивший дел по уголовщине… короче, раскопай дело о его сыне, Артёме — и сам все узнаешь. Только не вздумай расспрашивать Семёна! Понимаешь почему?

Я молчал. Сын Семёна. У него есть сын. Конечно же, ведь ему сколько лет-то, за пятьдесят точно. Наверное, этот Артём примерно мой ровесник, или чуть старше. Но Семён, пусть я его знаю и не очень-то долго, никогда о нем не говорил. Конечно, я о своей семье тоже не больно-то распространяюсь, но мне и рассказывать особо нечего из того, о чём можно болтать. Но он мог хотя бы парой слов обмолвиться. Хотя, кто его знает, что там произошло, и насколько сильно оно повлияло на моего напарника.

— Понимаю, — кивнул я. — А теперь поведай мне, что же здесь случилось?

— В общем, сначала о трупе, — начал патологоанатом. — Стреляли почти в упор, есть следы пороха на одежде и ожог на коже. Пуля попала в правое предсердие и застряла в рёбрах, я её извлёк почти целой, калибр 9х19. Стреляли из именного Ярыгина, пистолет принадлежит товарищу замминистра.

Я, достав предварительно свой блокнот, отмечал в нем основные моменты. Калибр, именной пистолет замминистра, интересно, за какие заслуги? Может, он действительно бывший военный?

— Изначально в комнате присутствовали трое: товарищ замминистр и оба из его сыновей. Пистолет был у замминистра в кобуре на поясе. Товарищ замминистр похвалил жертву за недавние заслуги в области спорта. Дмитрию это не понравилось, он, по словам замминистра, «в очередной раз психанул на пустом месте». Начал обвинять во всем товарища замминистра. Завязалась потасовка, убитый попытался их разнять. Тут вошла вдова, Анастасия Наумова, по её словам «услышала крики и решила узнать, в чем дело». Тут Дмитрий выхватывает у товарища Наумова пистолет из кобуры, начинает им размахивать. Жертва пытается его успокоить, но когда Дмитрий направляет пистолет на товарища Наумова-старшего, жертва встаёт между ними и принимает выстрел на себя, защитив тем самым товарища Наумова.