Это точно, как и Царствие Божие внутри вас есть, а не в жилищах каменных или деревянных, построенных в суетности вашей для Него.

Ибо Бог живёт там, где хочет!

И живёт Он в Святых Своих, говоря с людьми делами своими, преобразуя мир постоянно.

А Славу же Его наследуют Дети Его – Граждане Неба, те которые любили и не жалели себя ради Имени Его Святого и ближних своих, жертвуя собой в праведности любви, таким образом ИЗМЕНЯЯ мир в лучшую сторону, становясь Со-Творцами Отца Своего.

Ибо сразу скажем, что Истина одна – Любовь, ибо высшее имя Всевышнего таково, и пребывающий в Любви в Боге пребывает.

Человек же, наделённый правом выбора всегда может решить для себя кто он – сын Адама или Божий Сын?

Если Адамов, то наследует тень прошлогодней травы, если же Божий, то Славу Всевышнего восхищает Он, и многое будет дано Ему.

Можно знать разные тайны, такие как число имён Всевышнего – 72, и число Сына Человеческого – 27, и как именно выглядел Святой Дух – огненный светоносный шар с крыльями, подобно голубю, сошедший с Неба на Возлюбленного Моего и Нашего Христа. Да сбудется реченное Бенедиктом Шестнадцатым!

Ибо Бог Един и Один, и являя себя разным религиям и верам, Он являл себя так, что каждый видел Его по-своему.

Но все эти тайны НИЧТО, если не имеешь Любви и её сторонишься!

Вот поэтому каждое дело обречено на тлен свой, если не имеет объединяющей Силы, которая от Бога исходит – Любви.

Вот и будьте Гражданами Неба, ибо Царствие Божие ни для кого не закрыто, а не пленниками этой временной жизни, что в вас протекает.

Каждый, кто восхочет и приложит силу да будет Гражданином Неба Святого и Любовь Божия в нём воссияет!

Ибо Любовь – Имя Божие и с Ним – ПОБЕДИМ!!!

Русский писатель, Номинант на Нобелевскую Премию в области литературы, Андрей Малышев.

Я уже стал забывать, когда это было.

И память всё чаще теребит меня, словно бы спрашивая: а было ли?

Но было, правда, было.

Помнятся рыбацкие зорьки, дышащие медовым разнотравьем заливных лугов, и просиживание на ароматно пахнущих древесной смолой плотах – бонах, тех самых, подогнанных на буксирах по Сухоне-реке к берегу деловитыми речниками на неспешно идущих по чистой воде речными тягачами «РТ», из динамиков которых неслось раздольное и гремящее над рекой «Ох, как хорошо-хорошо!».

Помнится, стояли такие плоты и у нас в районе Печаткино нашего небольшого пятидесятитысячного города Сокол, что на Русском Севере Вологодской области. Стояли эти плоты у самого берега напротив деревянных, по сути, деревенских домиков, смотревших окнами на реку. Между берегом и плотами, как правило, находилось расстояние четыре метра и по брёвнам-мосткам рыбачки, идя в «атаку» на рыбу, штурмовали эту временную, зачастую ненадёжную переправу.

Среди рыбачков своим внешним колоритным видом выделялся пожилой рыбак «Бешеный Серёжа», как его называли рыбаки. Старый инвалид той самой страшной войны, участвовать в которой доводилось многим нашим дедам и близким.

Как-то я спросил его: – Дядь Серёж, а почему вас называют бешеный?

Старый рыбак, перезабрасывая уду, как-то по-своему, блаженно улыбаясь, простодушно изрёк: – Да не я себя так назвал, а соседи-рыбаки, видя, какой клёв у меня бывает – бешеный!

И действительно, на плоте, густо облепленном, словно птичками, рыбаками с удочками, донками и подпусками, клевало в основном у «Бешеного Серёжи», который то и дело выдёргивал довольно-таки крупную и разнообразную рыбёшку из таинственно поблёскивающих вод Сухоны. Другие рыбачки, что соседствовали с ветераном, довольствовались стандартным бесклёвьем, с завистью поглядывая на серебристую рыбку, то и дело снимаемую с крючка старым рыбаком. Чтобы не мешать, я отошёл в сторону и, уединившись, забросил свою удочку в водный прогал между берегом и плотом. К счастью рыбаков «Бешеный Серёжа» освободил своё клёвое место и неожиданно подошёл ко мне, расположившись поблизости. Учитывая, что у меня не клевало, я был рад такому соседству.

– Не помешаю? – обратился ко мне старый рыбак, – Не против моей компании?

– Нет, что вы, – смутился я, – располагайтесь, вон сколько места ещё свободного.

– Спасибо, – коротко поблагодарил меня ветеран и спросил, – как звать-то тебя, паря, величать?

– Андрюха, – робко представился я и отчего-то, по-предательски так, покраснел.

– Да не робей ты, паря, – добродушно улыбнулся «Бешеный Серёжа», явно увидев во мне не только мальчугана, но и собеседника, – давно я подметил, что ты по утрянке со мной по соседству рыбалишь, молодец, хорошее это дело – рыбалка!

– А то! – горделиво согласился с ним я, – Рыбалка поинтереснее чтения Фенимора Купера бывает!

– Согласен, – кивнул мне по-приятельски так пожилой рыболов и затем, словно бы, спохватился, – постой, паря, вот я с тобой баю, да баю, а ты, чай, голодный, не завтракал небось?

Несмотря на все мои робкие и уважительные отказы, старый рыбак уверенно достал свою нехитрую снедь: несколько бутербродов с колбасой, зелёный лук, варёные яйца да две небольшие бутылочки с каким-то домашним компотом. Поделив по-братски свой завтрак на двоих, мой товарищ по рыбалке уверенно протянул мне мою долю: