Удержался, одёрнул себя. Что сказать сейчас, не знал. Бурно клокотала внутри его плоть.

– Налью тебе вина, князь. Позволь, я поухаживаю за тобой, – сказала женщина. – Твой отец был тебя постарше, когда знал меня. Его отравили. Когда он умер, я рвала на себе волосы от отчаяния и горя. Но всё это схлынуло… Время излечивает раны… Я была молода – всего восемнадцать лет. В таком возрасте горести проходят быстро.

«Восемнадцать. Выходит, ныне – тридцать один али тридцать два, – прикинул в уме Володарь. – Молода ещё. Хотя много старше меня».

Таисия взяла в руку красное яблоко, стала грызть его. Обнажился красивый ровный ряд белых зубов. Выразительно смотрела опытная, хорошо разбирающаяся в мужчинах красавица на оробевшего молодца.

Всё пыталась увидеть в нём хоть какое-то сходство с отцом, но найти не могла. Ростислав – тот бы уже давно увлёк её на ложе, он был порой несколько груб, порой, наоборот, нежен, и напирал, настаивал, врывался в её жизнь, как морская волна в бурю, как свирепый ветер, как стрела, жалящая в сердце. Володарь – Таисия поняла – был совсем не такой. Невзирая на невеликие лета, жизнь научила его осмотрительности и осторожности.

Князь выпил немного сладкого красного вина. Таисия пила больше, вкушала вино с заметным наслаждением, норовила подлить и ему в чару, но Володарь с мягкой улыбкой отстранял её изящную белоснежную длань.

– Не пьёшь совсем. Думаешь, я подмешаю в вино яд? Не бойся. Этого не будет.

– Я и не боюсь. Просто… предпочитаю воду. Вода не туманит мысли.

Женщина тихонько прыснула со смеху.

– Какой ты забавный, князь. Словно и не муж, а ребёнок ещё. Скажи, у тебя были женщины? Ты был влюблён?

Вино явно развязало гречанке язык.

– Не забывайся. Близость твоя с моим несчастным родителем – ещё не повод для столь дерзких вопросов! – неожиданно резко осадил её Володарь.

– Выходит, у тебя не было женщин. Или было их слишком мало. Ты не знаешь их и опасаешься. Так? – Слова князя нисколько не смутили красавицу. Она игриво пощекотала пальчиком с длинным ноготком его подбородок. – У тебя и борода не выросла. Или ты, как угр или фрязин, бреешься?

«Издевается она надо мной, что ли? Жрица любви – чтоб её!» – Володарь зло скрипнул зубами.

– Ну, не обижайся. Прости меня, – протянула Таисия. – Просто, скажу тебе… Я давно не подпускала к себе мужчин. Мне грустно и одиноко.

Молодость брала своё. Не выдержав в конце концов искушения, впился Володарь устами в жаркие губы красавицы-гречанки. Она ухватила его за руку и увлекла за собой в соседний покой, посреди которого размещалось просторное ложе.

– Раздевайся и ложись, – шепнула Таисия.

Почти до рассвета предавались они сладкому греху.

После, уже в предутренней мгле, они долго лежали молча, оба уставшие от ласк. Гречанка ровно дышала, доверчиво уткнувшись лицом Володарю в плечо.

«Вот мечтал её увидеть, что греха таить. Ещё в Перемышле мечтал, чтоб случилась ночь эта, – думал Володарь, глядя на чадящий на ставнике глиняный светильник. – Господи! Сколь она красна! И неутомима на ласки! Вот если бы я не был князем, я бы женился… Она быстро состарится, превратится в седую беззубую старуху-ведьму… Что за мысли?! Теперь я понимаю отца… Вслед за ним я приду сюда снова, в эту опочивальню… А потом, что потом? Где гордость княжеская? Игоревич?! Что брать с него пример? Или Ратибор был прав, назвав его дрянью и мразью?! Это он так сказал с досады…»

Мысли снова путались, сам не заметил молодой князь, как заснул. Пробудился он уже в разгар дня. Таисия полусидела-полулежала рядом и, держа в руке перо, с тихим смехом щекотала ему шею и грудь окрест сосков.

Всё ещё обнажённая, с гладкой кожей, она была прекрасна.

– Пора вставать, – протянула она. – Тебя ждут дела. Приходил хазарин… – Таисия задумчиво приставила палец к подбородку, стараясь вспомнить имя. – Халдей.

Она набросила на плечи лёгкий халатик, перетянула пояском осиный стан.

– Надо ж. И тут сыскал! Никуда-то от него не укроешься, – проворчал Володарь, с удивлением качнув головой.

Нехотя поднялся сын Ростислава с ложа, зевнул, перекрестил рот, стал медленно одеваться. Спросил, глядя на довольную гречанку:

– Чем ты живёшь, женщина? Время от времени ублажаешь по ночам мужчин? Тебе платят за это?

Спустя мгновение он понял, что обидел её. Щёку больно обожгла хлёсткая оплеуха.

– Думаешь, с тобой я тут, так и со всеми! – возмущённо воскликнула Таисия.