Шрифт:
Зрители засмеялись, Любима поддержали свистом и подбадривающими возгласами. Тарас довольно подбоченился и что-то сказал князю Александру. Тот улыбнулся. За их спинами маячило злобное лицо урядника Фрола. Вот уж кто Любимку жалеть не станет.
Будь его воля, Фрол с большим удовольствием забрал бы Любима из школы богатырей и спрятал за семью печатями, как какую-нибудь кубышку с сокровищем. Хорошо, что князь придерживается другого мнения, и воли своему уряднику не даёт.
А потом князь Александр выступил вперёд и вскинул руку. В наступившей тишине его голос прозвучал непривычно громко и торжественно.
– Други мои. Объявляю пятьдесят седьмую церемонию отбытия тягателей школы богатырей…
– Убег! Княже! Убег ирод!
Басовитый крик перекрыл голос князя. Через толпу проталкивался здоровенный парняга в кафтане стража. Князь нахмурился и поглядел на него.
– Корней, ты мешаешь торжественной церемонии! – пронзительно каркнул Фрол.
– Убег! Княже! – словно не услышал парняга.
– Кто убег? Говори толком, – взмахом руки князь успокоил Фрола и взволновавшихся людей.
– Иваш убег! Охраняли! Вот те крест охраняли! Глаз не сомкнули. А дверь отворили кормить, а ево нету!
Варвара, Пелагея и наставник разом оглянулись на Любима. Тот стоял, округлив глаза.
– Теперь ясно, чего Листок так резко сорвался. Пральна я не пошёл, мне теперича Иваш мелковат будет…
Сказал и смущённо потупился – вроде как хвастовство вышло, а настоящий богатырь не хвастает.
Иваш был богатырём, которого Вий использовал, чтобы выманить Любима из города. Бедняга страшно поплатился за своё предательство, утратив навсегда богатырскую силу.
– Что за беспечность?! – сдвинул брови князь и глянул на воеводу Стойгнева, который стоял внизу, рядом с новгородцами.
Тот поглядел по сторонам, словно искал, кому отвесить подзатыльник. Никого не нашёл, поэтому пожал плечами и молвил.
– Он же больше не богатырь. Никуда не денется.
– Вот-вот, – выступил вперёд первый богатырь Буслай, который прятался за белоросцами. – Даже это княжьим гридням доверить нельзя. Отправим моего богатыря, он мигом обернётся…
Стойгнев покраснел и раздулся.
– Между прочим, Иваш – бывший богатырь, а не гридень…
– Прошу заметить – бывший…
Князь взмахом руки остановил спорщиков и закончил церемонию, двор забурлил. Тягатели прощались с родными и друзьями, зрители тянули шеи. Шум поднялся невообразимый. Варвара прослезилась, Пелагея натянуто смеялась, батенька Варфоломей, который до сих пор ждал внизу, очень крепко его обнял. Любимка счастливо рассмеялся и крикнул им:
– Я вернусь богатырём! Обещаю!
А потом тягатели выстроились в колонну, во главе встал Стоян. На плече замерло уродливое глиняное чучелко. В разом установившейся тишине громко прозвучал голос наставника:
– Песню запе-вай! Шагом марш!
Топ-топ-топ! – били выложенную булыжником мостовую крепкие тягательские каблуки. Первым затянул Матфей – тягатель из Новгорода. Потом подхватили все. Любимка вытянул шею и разглядел сияющие глаза Пелагеи – это была её песня.
– Не для меня придёт ра-а-асвет, не для меня-а-а-а Дон разольётся…
Впереди их ждали жутко опасные и страшно интересные Запредельные леса.
Сказ 2 – Листок против Шустра
Листок мчался по опустевшим улицам. Харитон направлял его из палат ума.
– В корешке книги Полуночи спрятан сигнальный жук, – голос первого библиотекаря звучал прямо в голове писаря, минуя органы слуха.
– Похититель сильно просчитался. Кстати, кто он?
– Наш старый знакомый Шустр…
Харитон замолчал, Листок продолжил за него:
– …див с манией сильного хозяина. Никогда не действует самостоятельно. Ему важно знать, что его хозяин самый влиятельный из всех возможных. Мечник. Знаменит полетами и скоростью.
– Неплохо. Иного я от тебя не ждал…
– Моя цель?
– Вернуть книгу и Иваша…
– Иваша?
Не успел писарь закончить вопрос, как в голове явился образ простоватого парняги из охраны и нахмуренное лицо князя. «Убег! Иваш убег!»
Листок кивнул:
– Ясно.
– Иваша отыщешь там же, где и книгу.
– Поддержка будет?
– Нет. Все силы брошены на охрану тягателей. Среди них Любим – он важен.
– Ясно.
Перед Троицкими воротами писарь замедлился. На страже Охап и Гвоздь. Листок кивнул и выскользнул на мост. Здесь пусто, все отправились глазеть на церемонию отбытия тягателей.
Хлоп! Вокруг писаря образовался невидимый кокон переменной массы. Волосы и полы рубахи невесомо поплыли по воздуху, движения резко ускорились, а мир стал ярче и резче.
Новгородский тракт уходил сквозь Моховые болота, но Листок почти сразу свернул. Под сапогами зачавкало, из зарослей осоки поднялись тучи гнуса. Противные голоса лягушек затихали, чтобы зазвучать ещё громче после того, как он пройдёт. Миновал заросли козушки, в которых в прошлый раз таился Вий, и увидел полуразвалившееся строение из почерневших, заплесневелых брёвен – заброшенный терем, куда Иваш заманил Любима, чтобы передать его демону Ярости. От терема доносились приглушенные голоса.