Жан поспешил ему на помощь и выпустил на волю также и его товарища. Он вытащил из клетки мертвого петуха и бросил его через борт в песок, пропитанный какой-то влагой, состоявшей только наполовину из морской воды. Затем, откинув дверцу одного из люков, молодые люди спустились в среднюю палубу.

Она совсем не пострадала. Все там осталось на месте. То же самое было и в каютах, где прежде помещались капитан, его помощники и пассажиры. В кают-компании, служившей общей столовой, еще покачивалась лампа, которую можно было хоть сейчас зажечь, и, не считая почти незаметного наклона, судно выглядело как обычно.

Молодому человеку понадобилось некоторое время, чтоб проникнуть в помещение трюма. Однако это ему удалось, и он мог спуститься в самую глубь корабельного корпуса. Только тут он имел возможность рассмотреть существенные повреждения, которым подверглось несчастное судно. Капитан слишком поторопился покинуть свой корабль. Не считая поломки винта и связанных с нею внутренних повреждений, не было никакой иной аварии, которая угрожала бы гибелью корабельному корпусу, и даже недавняя пробоина, причиненная ударом о скалу, не помешала бы пароходу держаться на воде. Действительно, «Сен-Жак» пострадал только снаружи. Непроницаемые переборки препятствовали образованию внутренней течи.

Осмотр трюма окончательно обрадовал Жана. На судне находился целый арсенал: три бочки с порохом, содержащие в себе около ста фунтов; тюк патронов с пулями для шести карабинов системы Винчестера и другой – для шести превосходных ружей французской работы; все это оружие находилось в отличном состоянии; тут же лежала дюжина револьверов крупного калибра с патронами для них; одна митральеза Максима и одна пушка Гочкиса с достаточным количеством снарядов, чтобы дать отпор целому батальону, дополняли этот богатый склад. Кроме того, тут был запас топоров, пил, шпаг, сабель, пик и всего, что требуется для обработки дерева и для рытья земли. Теперь молодому человеку не оставалось больше ничего желать относительно необходимых инструментов и средств обороны.

В жестяном ящике, крепко принайтовленном к полу, хранилось даже несколько динамитных патронов, тщательно обернутых паклей и ватой.

Пока брат рылся в складе оружия, Жанна отыскивала съестные припасы. По этой части также были сделаны весьма утешительные открытия. На корабле ни в чем не было недостатка. Вся кухонная посуда уцелела, а в камере для топки нашлась даже целая бочка пресной воды. Правда, вода приняла несколько неприятный вкус, будучи поставлена в такое жаркое место, но прокипятив ее, можно было устранить этот недостаток. Впрочем, большой кухонный фильтр мог еще лучше помочь беде.

Спустившись вторично в подводную часть корабля, молодые люди окончательно убедились в его стойкости, увидев, что вода, которая омывала пароходный киль, приносилась громадным речным течением и опресняла морскую воду на большом пространстве. Следовательно, нечего было бояться, что море снова подхватит остов судна, отброшенного им далеко от себя.

– Знаешь ли ты, – улыбаясь, спросила Жанна, – какая странная мысль пришла мне в голову?

– Кажется, я ее угадываю, – также с улыбкой ответил Жан. – Но все равно скажи. Мне будет приятно, если мы напали на одну и ту же идею.

– Вот видишь, мне кажется, что если мы нашли себе здесь кров и пропитание, то с нашей стороны было бы очень глупо, если б мы рисковали схватить где-нибудь в другом месте воспаление легких или болотную лихорадку.

– Вот именно, моя дорогая сестрица. Я отгадал и вполне согласен с тобой. Но отсюда еще не следует, чтобы я пренебрегал нашими прежними помещениями. Болотные лихорадки также или еще в большей степени угрожают нам здесь, чем на нашей вышке, в ветвях секвойи, по причине более близкого соседства с болотами. Но так как мы можем пользоваться переменой воздуха, то нам ничто не помешает временно поселиться в нашем железном доме. Я признаю, что на пароходе мы расположимся со всеми удобствами и комфортом, а главное – на просторе. Итак, водворимся тут поскорее.

Разговаривая таким образом, они разделили между собой каюты и другие помещения.

Жан выбрал себе каюту помощника капитана, предоставив сестре более обширную капитанскую комнату, с лучшей вентиляцией. Затем молодой человек нашел нужным вытащить из трюма и поместить на шканцах взрывчатые вещества, которые он прикрыл просмоленным брезентом; вместе с тем юноша перенес поближе к себе оружие и патроны, намереваясь, как только Жанна будет владеть своей сломанной рукой, установить на баке и на шканцах пушку Гочкиса и митральезу Максима.

Так как в шкафах оказался большой запас белья, то Жанна поспешила переменить простыни на койках и навести самую безукоризненную чистоту в этой импровизированной квартире. Она перенесла в свое помещение необходимую посуду и тотчас сварила на ужин шоколаду на сгущенном и стерилизованном молоке, которое нашла в количестве около двадцати бутылок в кладовой погибшего старшего повара.

День закончился мирно, горячей благодарственной молитвой к Богу.

При наступлении вечера бедные дети, измученные усталостью в эти три дня борьбы и лишений, с истинным наслаждением улеглись на чистую мягкую постель, чтобы заснуть сладким сном. Но перед этим Жанна сообщила брату свое последнее опасение: