Шрифт:
– А при чем тут клубника?
И что это еще за налет? Кто куда налетает?
– У нее тоже бывает такой налет.
– Клубника ведь ярко-красная.
– Только когда уже поспела.
– Но до того она ведь зеленая. Что это за налет?
– Просто так говорят.
Мама не любит, когда я пристаю с расспросами, а я не люблю, когда она говорит так, что я ее не понимаю. У некоторых вещей совершенно дурацкие названия – тут уж хочешь не хочешь, а спросишь, почему они называются так, как называются. Мне, например, совершенно непонятно, почему клубнику называют клубникой, хотя никаких клубней у нее нет.
Мама отодвинула от себя пустую тарелку.
– У нас не хватает кое-чего на выходные. Я и сама бы купила, но…
– Я схожу.
– Ты мой золотой.
Она улыбнулась и облегченно вздохнула, встала и принялась торопливо шарить в карманах брюк.
– Я написала список, подожди-ка…
Мама носит брюки такие узкие, что я иногда боюсь, что когда-нибудь ее придется из них вырезать. И удивляюсь, как это ей удается столько всего запихивать в карманы. Она выиграла в бинго по меньшей мере десяток сумочек, но никогда ими не пользуется. Даже не хранит, а тут же выставляет на аукцион «И-бэй».
– Тут не много, – мама наконец-то протянула мне смятую бумажку. – Деньги в ящике тумбочки. Самое главное – это зубная паста. Масло я не записала, но оно тоже кончилось. Запомнишь или лучше записать?
Я наколол первую рыбную палочку на вилку и торжественно окунул ее в кровавую кашу.
– Запомню, – сказал я.
Наверно.
Все еще суббота
Оскар
Поход за покупками прошел отлично. Зубная паста, масло, соленые палочки, всякое разное для салата и йогурт. Я протянул деньги кассирше, а она отсчитала сдачу и сказала, чтобы я передавал большой привет маме. Вид у нее при этом был такой, будто на самом деле она желает маме мучительной смерти. После того как мы переехали на Диффе, мама с ней поговорила: любезно объяснила, что я не умею считать и что однажды она уже сломала обе руки тому, кто вздумал меня обманывать.
Конец ознакомительного фрагмента.