Мельник пошел в горницу и вернулся оттуда с небольшим, но толстым ножом.

– Это тебе, Вася, на всякий случай. Не пускай его в ход без надобности, но и без него не ходи туда к ним. Спрячь, чтоб никто не видел. Хорош нож, я его приобрел в бою с японцами. Бьешь по железу, и не тупится, хорошей закалки. Вернешься оттуда, отдашь. Будь внимательным.

– Вот, что я тебе скажу внучек, не нравится мне их работа, они работают около банка и что они хотят копать, известно одному Богу.

– Ты рыл колодец с отцом перед банком, это все знали, а что они будут рыть, этого никто не знает. Вот здесь-то и зарыта собака.

Утром рано все собрались около мельницы. Инженер и его два помощника с шестью рабочими.

Инженер подошел к молодым парням и попросил их спуститься вниз. Это был небольшой погреб, выложенный толстыми бревнами, а с одной стороны огромная дыра, куда от ветряка шли толстые две веревки.

– Вот наше место работы, меня можете называть Владимиром Павловичем. Сейчас нам все подготовят, и мы начнем рыть горизонтальный шурф. Все копали шурфы для добычи глины, здесь предстоит сделать то же самое.

Лубенец долго рассказывал, что и как они должны делать. На верху стоявшие двое позвали Владимира Павловича и он поднялся к ним.

Как только они ушли до мельницы, Васек выскочил вслед за ними, предупредив ребят, чтоб свистнули, когда будут возвращаться и побежал по зарослям в сторону банка.

Банк был открыт, на крыльце сидели люди, чуть дальше стояли лошади. Василий подошел к стене банка и начал измерять расстояние до их шурфа, он вернулся назад, остановился напротив колодца. Два шага до колодца от горизонтального шурфа. Если упереться ногами и руками, можно вылезти. В колодец дворник начал высыпать мусор и услышав свист, Василий побежал назад.

Переступив через боковину колодца, они, полусогнувшись, пошли за инженером, освещая дорогу шахтерскими лампами.

– Вот ваше жилище.

Они вошли в срубленный домик, стоявший с правой стороны входа. Здесь были нары, на которых лежало шесть подушек, шесть одеял и шесть матрасов, набитых соломой.

Через каждый час сменялась пара землекопов. Земля была глинистая и с трудом дробилась на кусочки. При заполнении ящика землей, дергали тоненькую веревочку с колокольчиком, и ящик утаскивали, а пустой ящик приходилось тащить самому.

Перед перерывом каждый землекоп делал себе отнорочек, разворачивался в туннели и уползал на отдых. Вокруг стояла густая пыль, тяжело было дышать, но в их домике было чисто, сюда пыль не проникала, она через трубы, стоявшие перед входом, выходила наверх.

Часто заходил сюда Владимир Павлович, спрашивал, как настроение, не устали, не страшно ли, не надоело ли здесь сидеть. Он был спокоен, не подгонял, не торопил. Следил только за их работой.

К концу второго дня докопались до сыпучего грунта. Вход расширили и стали укреплять потолок подпорками.

– Мы напротив колодца, – сказал Василий своему напарнику.

– Ну что с того, что мы у колодца.

– Нужно расширить туннель в сторону колодца, а для чего – потом сообразишь.

Целый час они затратили на боковой отнорочек.

Василий долбил главный туннель, а его напарник боковой. Окончился мягкий грунт и снова пошел твердый песок и глина. Напарник тронул Василия за ногу и показал отнорочек, сюда просвечивался лучик дневного света. Ощупав руками твердый грунт потолка, Василий похлопал весело напарника по плечу. Вынув осторожно несколько камушков, которым был выложен колодец, он высунул голову наружу и увидел голубое небо.

Уже несколько раз дергали за веревку – пора сдавать смену.

Василий усердно долбил землю и наполнял ящик за ящиком. Почувствовав сильную усталость, он присел, а его напарник убирал последние кусочки глины и песка в ящик.

Вернувшись в домик, они увидели инженера Лубенец с его двумя помощниками. На столе ярко горела большая лампа, вокруг стояли шесть чашек, а в углу огромный котел, из которого вкусно пахло.

– Быстро умывайтесь, потом расскажете, почему не сдали смену.

За деревянной перегородкой стояло большое корыто с горячей водой. Василий быстро разделся. От большого удовольствия он начал фыркать и вода с брызгами улетала в сторону.

– Толя! Помой мне спину, сказал Василий, и подал мыло и мочалку.

– Что ты моешь спину как баба, так моет мою спину только моя мать, три покрепче!

– Залезай, пока я вытрусь, твоя спина отпарится и я займусь ею, не так как ты мне ее тер. Соскоблю прошлогоднюю грязь.

Василий стоял перед Анатолием весь красный; распарившись, его член стоял в возбужденном состоянии и он с удовольствием растирал тело полотенцем.

– А ну, побыстрее залезай, а не то брошу, в чем стоишь в корыто.