– Спасибо ваша честь. – Вышел Том. – Мистер, Оберрихт, в тот вечер, когда ваша жену ударила вас вазой по голове, вы были пьяны?

– Я выпил в баре две стопки виски.

– А запах был как будто выпил всю бутылку. – Сказала Ксения.

– Мисс Фролова, вам ещё будет дано слово! – Сказал судья.

– Извините ваша честь. – Ксения извинилась и продолжила слушать.

– Мистер Оберрихт, вы утверждаете что перед ударом вы с Ксенией просто разговаривали.

– Да.

– Вы уверенны в своих показаниях?

– Да, уверен.

– Ваша честь, мой клиент утверждает, что её муж напал на неё, а точнее ударил кулаком в живот, а поле толкнул на землю.

– Она врёт. – Крикнул Ганц.

– Ваша честь, у вас на столе лежит документ, моя подсудимая после этого сняла побои и сохранила документ от доктора.

Судья ознакомился с документом.

– Сер, Оберрихт, вы знаете что бывает за дачу ложных показаний.

– Извините ваша честь, возможно я забыл, это давно было.

– Такое сложно забыть. Только если ты в это время не был очень пьяным. Мистер Оберрихт, сколько лет вы пытаетесь вернуть себе дочь.

– Протестую ваша честь! Это к делу не относиться. – Крикнул Адвокат Ганца.

– Относится ваша честь, ведь мистер Оберрихт заявляет, что пытается вернуть свою дочь и именно поэтому поводу обратился в суд.

Судья выслушал обоих и сказал: «Протест отклонён!»

– Так сколько вы пытаетесь вернуть дочь?

– Два года.

– Всего лишь два года? До этого момента, за шесть лет пока ваша дочь была в интернате вы навещали её?

– Меня не пускали.

– Вас не пускали или вы даже не пытались к ней прийти?

– Я не пытался.

Том улыбнулся. – Скажите, почему за все восемь лет жизни без дочери вы вдруг в последние два года захотели её забрать. В этом должна быть какая-то причина.

– Я соскучился за Дженнифер. И понял, что она не нужна матери, которая не пыталась её забрать к себе.

У Ксении покатилась слеза по щеке.

– Я не пыталась потому что боялась тебя! – Истерично крикнула Ксения. – Простите ваша честь. Я боялась, что он сделает что-то со мной или Дженни. В последние два года я привыкла к его угрозам.

– Да какие угрозы?

– Мистер Оберрихт, у нас есть запись вашего последнего разговора по телефону. – Сказал Том. – Я больше не имею вопросов ваша честь.

Ганц сел на своё место.

– Суд вызывает дать показания свидетелей.

Вышла сначала Сьюзен, которая защищала Ксению и говорила какой она хороший человек, и она уверенна что Ксения сможет справиться с воспитанием дочери. За ней дала показания Нэнси, которая говорила тоже, только добавила: «Если что мы со Сьюзен и Сэмом поможем Ксении и Дженни».

– Суд вызывает дать показания Ксению Фролову.

Ксения села возле судьи, дала присягу говорить правду только правду и ничего кроме правды. Первым задавал вопросы адвокат Ганца.

– Мисс Фролова, вы живете в Лос-Анджелесе уже давно, вы скучаете за своей дочерью?

– Очень. Я звоню ей раз в месяц, поздравляю со всеми праздниками. Я понимаю, что она будет зла на меня, но я не могла по-другому поступить. Всё это я делала в её благо.

– Вы поддерживаете с ней контакт?

– Да в отличии от её отца.

– Допустим вы победите в суде, что вы сделаете?

– Сразу же заберу Дженни к себе, отдам её в лучшую школу, буду воспитывать её как настоящая мать. Да у меня будет страх что Ганц захочет что-то нам сделать, но мне будет всё равно, я наконец буду с дочерью.

– Ваша честь вопросов больше нет.

– Защита мисс Фроловы вам слово.

Том был удивлён что они не прикапывались к Ксении, видимо поняли, что они проиграли.

– Ксения, что вы можете рассказать о том инциденте?

– Все и так всё знают. Ганц пришёл пьяный, ударил меня, толкнул, еле передвигая ноги он пошёл к Дженни. Я испугалась за дочь, вдруг он бы захотел взять её на руки, он был сильно пьян я боялась, что он её уронит, а объяснить ему в его состоянии хоть что-то было невозможно. Мне пришлось ударить его вазой. После удара я поняла, что, очнувшись он меня убьёт. Поэтому собрала все вещи забрал Дженни и уехала. Дженнифер отдала в лучшую школу интернат где за ней присматривали и воспитывали. Безопасности Дженни ничего не угрожало, а вот моей… - Ксения сделала вдох. – Я уехала в Штаты чтобы он меня не нашёл.