Бабушка была маленькой, очень полной, очень доброй, религиозной, её все уважали и любили. Для всех зятьёв она была матерью. Внуки от неё не отходили. На даче она собирала с нами грибы, учила меня вязать и вышивать, сама делала это прекрасно. Очень мило пела старинные романсы. У моей матери слуха не было, у меня тоже, а у моего брата Кирилла был абсолютный слух и прекрасная музыкальная память. У нас с Игорем – нет.

Бабушка умерла после 60 лет тоже от «грудной жабы».

Паншин Аркадий Иванович (дед по отцу). Помещик Тульской губернии. Имел конный завод и по вопросам коневодства переписывался с Чарльзом Дарвином. Единственное сохранившиеся письмо мой отец передал Н.И. Вавилову. Сейчас оно хранится в читальном зале библиотеки ВИРа на углу Невского и Мойки в б. Строгановском дворце.

Аркадий Иванович умер в 40 лет, когда его сыну (моему отцу) было 10 лет».

Результаты поиска по теме «Аркадий Иванович Паншин»

(…) «В 1885 году возникает Киевское общество охотников конского бега, организатором которого был Аркадий Иванович Паншин, а его помощником – Евгений Иванович Кобец.

Эта организация была построена уже на более серьёзных принципах, в неё вошли уважаемые в городе люди. Президентом общества стал князь Николай Васильевич Репин – киевский губерский предводитель дворянства. По его инициативе был создан устав общества, избрано руководство, в которое вошли известнейшие меценаты и конезаводчики того времени: Бродский, Терещенко, Толли, Корчак-Новицкий, Паншин. Именно при их правлении были проведены первые в истории зимние и весенние бега, а также основано первое в России рысистое дерби стоимостью десять тысяч рублей. С 1889 года на Киевском ипподроме начал функционировать такой неизменный, доживший до нас атрибут, как тотализатор».

Из Записок Ирины Борисовны

«Паншина-Шпилер Александра Алексеевна. (Бабушка по отцу). Умерла от рака желудка лет в 60 в 1920 году в Киеве, куда её привезла из Тулы дочь Анна (родилась в 1884 году).

Анна Аркадьевна всю молодость провела с матерью в Риме и Венеции, где занималась живописью и музыкой. И она, и её брат Борис (мой отец) прекрасно играли на рояле, владели многими языками, а тётка Анна ещё и прекрасно рисовала. Позже она работала художником в Детгизе, иллюстрировала детские книги, в том числе книги о маленьком Ленине.

Отличительной чертой её характера была невероятная медлительность, хотя рисовала она легко и быстро».

Три последующие года я нет-нет да и вспоминал поездку в Бирск и Ирину Борисовну. За окном бурлила перестройка. Московские передовые издания (особенно журнал «Огонёк» Виталия Коротича) массированно выдавали публикации о годах сталинщины, о репрессиях, о страшных злодеяниях сталинизма.

Мы зачитывались «Детьми Арбата» Рыбакова, «Белыми одеждами» Дудинцева, «Верным Русланом» Вадимова, «Саночками» Жжёнова. Но когда я прочёл «Зубра» Даниила Гранина, да ещё увидел среди героев этого документального романа Игоря Борисовича Паншина, я понял, что мне надо снова ехать в Бирск!

Попросил Владимира Григорьевича Королёва созвониться с Ириной Борисовной и получить её согласие. Дождался отпуска, взял на работе профессиональный магнитофон «Репортер-7», запасся (не без труда!) кассетами, залез в тощую семейную кубышку и, оставив жену с тремя детьми (младшему Данилке не было и годика), упылил по зову сердца в творческую командировку.

Из Записок Ирины Борисовны

«Паншин Борис Аркадьевич, мой отец. Родился 6 августа 1884 года. С десяти лет после смерти отца стал управлять имением. Зимой отец учился в 1-й киевской гимназии, а летом жил в Мокром (так называлось их имение). В старших классах зарабатывал репетиторством, т.к. все доходы от имения отсылались Александре Алексеевне (матери) за границу.

Окончив гимназию с золотой медалью, отец поступил в Киевский университет святого Владимира, где с первого курса дружил с И.И. Шмальгаузеном, в последствие академиком-дарвинистом и борцом с лысенковщиной. Оба они работали у профессора А.Н. Северцова, у которого отец сделал свою первую работу по зоологии, и которая была напечатана в немецком биологическом журнале.

В 1905 году отец активно участвовал в студенческих волнениях, за что был арестован и к государственным экзаменам готовился в Лукьяновском тюремном замке. Его невеста, дочь профессора Киевского университета Василия Егоровича Чернова, педиатра, хирурга и бактериолога – Екатерина Васильевна – носила ему в тюрьму продукты, книги и ждала его освобождения.

В 1907 году отец окончил университет, в 1908-м они поженились, в 1909-м родилась я. При университете отца не оставили ввиду политической неблагонадёжности, и он уехал в имение деда Чернова – в село Верхнячка Уманского уезда Киевской губернии, где занялся селекцией сахарной свеклы, овсов и других злаков».

ххх

Вот как рассказывал об этом периоде сам Борис Аркадьевич в ходе следствия в 1940 году:

«Моя жена – дочь профессора Киевского университета. Отец жены – помещик, имел своё имение около 1000 десятин и состоял членом акционерного общества Верхнячского сахарного завода. Я стал арендатором у своего тестя, арендовал около 800 десятин… Работал также управляющим арендными имениями Верхнячского сахарного завода, кроме того, я заведовал находящейся в то время при Верхнячской экономии селекционной станцией».

Из Записок Ирины Борисовны

«После смерти деда в 1911 году управление всем имением бабушка Раиса Капитоновна Чернова передала моему отцу. К этому времени уже были успехи в селекции овсов, был выведен сорт (названия не помню), который впоследствие был районирован на Украине.

Летом мы жили в Верхнячке, зимой в Киеве. В 1911 году родился мой брат Кирилл, в 1914-м – Игорь».

Случилось так, что через два года после моей второй поездки к Ирине Борисовне в Бирск, другой журналист, корреспондент Всесоюзного радио Игорь Горяев оказался в командировке в Норильске. Цитирую его очерк «Судьбы людские», опубликованный в сборнике «Репрессированная наука»: