Ничего более мерзкого я никогда не видела. А хрон же смотрел на меня в упор. Наблюдая и затуманивая мой разум, посылая жуткие образы меня в его руках.

Нет. Время. Я опустила глаза на часы, но не смогла разобрать, что они показывают. Я вглядывалась но…. Ничего.

— Смотри на меня! — Чья-то невидимая рука вздернула голову вверх. Хрон длинным языком водил по шее рыжей. Словно змея тот скользил по коже. Противно. Меня снова тряхнуло от омерзения.

— Она почти пуста земляночка. Скоро ее место займешь ты. Я буду пить тебя долго. Очень долго. Наслаждаясь твоим бессилием.

Огромная пасть разинулась и обхватила горло рыжей. Острые зубы-иглы вонзились в плоть, и появилась кровь. Ее, размазывая по коже, слизывал язык. Красные подтеки растекались по плечу, груди капали на бедра затянутые тонкими чулочками. Девушка не двигалась, не сопротивлялась. А монстр пил наслаждаясь. Крысиные красные глаза заволокла белая пелена третьего века. Он был в восторге. Паника вернулась с новой силой.

«Хочу жить, хочу на корабль, хочу в объятья к Лэксару, — мысленно вопила я — Бежать отсюда, бежать!»

— Нет, ты забудешь о нем. Не смей вспоминать его. Ты моя!

Скинув с колен рыжую, монстр схватил меня и усадил на ее место, буквально перетащив через стол. В голове царил мрак и какая-то безнадежность. Я бессмысленно смотрела на вещи, лежащие на столе. Бумаги. Какая нелепость, кто сейчас использует бумагу. Это ведь так непрактично. Фото какой-то женщины. Счет карта. Активная. Я взяла ее в руку.

В голове стало совсем пусто. Обрывки слов, картины с какими-то людьми, чью-то лица.

— А у меня такой нет, — прошептала я сама себе. Это о чем-то мне напоминало.

— Ты хочешь эту карту, моя мояша?

Я кивнула:

— Да хочу.

— Бери она твоя. Мы купим тебе много нарядов. Красивых и ярких. Ты любишь наряжаться, мояша? — звенел голос в моей голове.

— Нет, не люблю, — глухо отозвалась я. Одежда, с ней связано что-то неприятное. Какая-то обида. Кто-то обидел. Но кто?

— Это хорошо, обнаженной ты понравишься мне больше, хохотнул во всю пасть хрон.

Касания рук, шарящих по моей груди, сжимающих ее до боли. Я опустила глаза и увидела как он, обведя длинными пальцами с крючковатыми когтями, мой живот опустился ниже и забрался под платье.

«Под мое несчастливое синее платье» — это я помнила. Все еще помнила! А вот почему оно не счастливое, увы, воскресить в памяти уже не смогла.

Я ждала. Часики все так же были в моей ладони. Надо дождаться. «Лэксар!» Он должен прийти. Почему. Не знаю, просто я очень хотела, чтобы он пришел и забрал меня из этого ада.

— Я сказал, не думай о нем, мояша. Его нет. Есть только я. — гнев прорывался в голосе монстра — Я твой хозяин!

Внизу застонали. Рыжая поднялась на четвереньки и подползла к моему… кому?

— Кто ты? — недоуменно спросила я, глядя на странную тварь, на руках которой сидела. В моей голове так все перемешалось, что я не была до конца уверенна в том, кто я такая.

И снова его руки. Задрав подол до трусиков, хрон чертил когтями полосы, они вздувались и на ранках появлялись кровь.

— Какая же ты вкусная, мояша, — простонал он, слизнув красную капельку со своего когтя — Тебе интересно кто я?

Я кивнула.

— Странно, еще ни одна до тебя не спрашивала об этом, — монстр улыбнулся, обнажив острые игловидные зубы — я Гордош. Вожак логова. Твой хозяин.

— Почему ты такой? — я не знала, как правильно выразить мысль, назвать его страшным как-то чувство самосохранения не позволило.

— Почему я такой? — оскалился монстр. — Потому что люблю кровь, она дарит невероятный восторг, но в то же время изменяет нас. Не столько изнутри, сколько внешне. Раньше я был как все, спокойно мог передвигаться по улицам незамеченным. Но кровь… от нее невозможно отказаться. Ты когда-нибудь пробовала кровь?

— Нет, — тихо шепнула и попыталась слезть с колен этого нелюдя

— Оставь ее, слышишь, хрон! — взревел кто-то рядом

«Далам» — вспыхнуло узнавание.

Это Далам. А я? Я должна уйти отсюда. Дождаться Лэксара. Время! Сколько сейчас времени? Часы. Не могу понять. Я не помню, сколько должно быть! Сколько?

«Десять минут» — услужливо шепнуло мое сознание.

Десять, а сейчас пять. Еще немного и все будет кончено. Все исчезнет. Монстра не станет.

— Ты все еще жив, сакали?