Я слышал, что Вы даете уроки великим князьям4, так, пожалуйста, скажите им при случае, что в Адрианополе, мол, живет Леонтьев – больше ничего, только вот что живет, и «баста». Писатель знаменитый будет – это можно прибавить, если хотите…

А отчего бы Вам не написать статью обо мне? Все серьезность, специальность губит! Строгость требований от себя! А забывают люди, что хорошие старые критики мрут и исчезают и заменить их некому. Хороша великая, образованная страна девятнадцатого века без эстетической критики!

Лизавете Васильевне5 мое почтение. А пробуют ли они мою литературную деятельность? Как-то понравится «Исповедь»? Варвару Васильевну6 благодарю за участие, которое она обнаружила к некоторым лицам моего романа. Коку7 помню и целую. А Вас обнимаю, желаю сделаться министром народного просвещения.

Преданный Вам нигилист К. Леонтьев

Публикуется по автографу (ИРЛИ).

Константин Николаевич Бестужев-Рюмин (1829–1897) – историк. Первоначальное образование получил дома. Еще до 11 лет читал Плутарха, Карамзина и Пушкина. Окончил юридический факультет Московского университета. С 1865 г. занимал кафедру русской истории в Петербургском университете. В 1878 г. основал в Петербурге Высшие женские курсы, известные под названием Бестужевских. Член Академии наук. Основной труд – «Русская история». Его ученик, тоже академик, С. Ф. Платонов вспоминал: «Как ученый и профессор, Бестужев был обаятелен. Никогда не забыть тех впечатлений, какие переживались на его лекциях. Хрупкая, но изящная фигура, черный фрак вместо обычного синего профессорского вицмундира, явная печать светской благовоспитанности в речах и манерах выделяли Бестужева внешним образом в разномастной среде факультетских преподавателей. Свободная, простая по форме, можно сказать, разговорная речь, остроумная, иногда даже шутливая, богатство содержания, цитат и дат, личных воспоминаний о памятных лицах и событиях, уменье поднять слушателей на высоты отвлеченного мировоззрения <…> (Русский исторический журнал. 1922. Кн. 8. С. 226). H. Н. Страхов писал Л. Н. Толстому: «…профессор К. Н. Бестужев-Рюмин, конечно, самый образованный человек в Петербурге» (Переписка Л. Н. Толстого с H. Н. Страховым. СПб., 1914. С. 177).

1 Адрианополь — ныне г. Эдирне, в европейской Турции, где Леонтьев был консулом в 1864–1867 гг.

2 Николай Герасимович Помяловский — известный беллетрист, сын петербургского дьякона. Учился в Александро-Невском духовном училище, которое впоследствии было им описано в знаменитых «Очерках бурсы». Был последователем Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова.

3 «Исповедь мужа» – повесть К. Н. Леонтьева, опубликована в журнале «Отечественные записки» (1867, кн. 7) под названием «Ай-Бурун».

4 …даете уроки великим князьям… – По всей вероятности, речь идет о сыновьях Александра II, великих князьях Владимире и Алексее Александровичах.

5 Лизавета Васильевна — по всей вероятности, жена К. Н. Бестужева-Рюмина.

6 Варвара Васильевна — по всей вероятности, свояченица К. Н. Бестужева-Рюмина.

7 Кока – по всей вероятности, сын К. Н. Бестужева-Рюмина.

Апрель-май 1867 г.

Милостивый государь,

тысячу благодарностей Вам за доброту, с которой Вы мне ответили1, возвращая рукопись. Многие другие на Вашем месте этого бы не сделали. Вы называете свою критику едкой. Может быть, она и такова, но так как на свете нет такой критики, которая могла бы меня заставить усомниться (хотя бы на мгновение) в истинности и своевременности идей, которые я предполагаю развивать в своих произведениях, то грубая откровенность Вашей оценки мне очень понравилась. Я люблю откровенность (даже когда она мне кажется ошибочной). Вы говорите также, что Вы боитесь, как бы я не был реалистом. Да, милостивый государь, я этого боюсь еще больше, чем Вы, – в отношении привычных форм. Я ненавижу реализм; но, к несчастью, я вырос на его лоне, и, несмотря на все мое отвращение к нему, я все же до сей поры не могу от него отделаться.

Это же отвращение к реализму было причиной тому, что я был немного неприятно поражен выражениями «коровий навоз», «состояние рогоносца», встретившимися в Вашем письме. До сего времени я полагал, что последнее из поименованных выражений могло иметь применение только в водевилях и тому подобном, но никак не для высокого обожествления плотской любви.

Я говорю высокое, конечно, как тенденция, а не как выполнение (этим последним я никогда не доволен, в чем Вы можете мне верить).

С нетерпением буду ожидать Вашей оценки моего другого романа. Возможно, что, так как наши оценки столь расходятся между собой, этот роман Вам более понравится, чем «Исповедь»2. Что касается меня, то я его нахожу значительно ниже этой последней. Он не возвышается в своих принципах над этой пережеванной вещью, так [нрзб.] определяемой, как мораль XIX века.

Ежели я ошибся в своих ожиданиях с точки зрения чисто литературной, я считаю себя вполне вознагражденным любезной точностью Вашего ответа. Я далеко не разделяю большей части из Ваших оценок, но так как я не сомневаюсь, что будущее за мной, то я просмотрел Вашу критику с некоторым любопытством, смешанным с удивлением. Ожидаю с нетерпением Вашего отзыва об моем другом романе.

Публикуется по черновому автографу (ГЛМ). Предположительная датировка по письму П. Мериме к К. Н. Леонтьеву.

Проспер Мериме (1803–1870) – французский писатель, член Французской академии. Одним из первых во Франции оценил русскую литературу, изучал русский язык. Был большим почитателем и переводчиком А. С. Пушкина.

1 Мериме написал Леонтьеву после присылки повести «Исповедь мужа» следующее письмо.

11 апреля 1867 г., Париж

Милостивый государь,

мое плохое здоровье заставляет меня проводить зимы на юге Франции. Я возвратился сюда всего лишь несколько дней тому назад, вот почему я столь поздно отвечаю на письмо, которым Вы меня удостоили.