Но увидеться мне все-таки с ним пришлось. Это случилось в субботу.

На часах было только десять утра, и я честно пыталась выспаться. Как всегда.

В дверь настойчиво позвонили. Я подняла голову от подушки, и посмотрела в сторону коридора.

"Кому нужна буду, на сотовый позвонят". Заверила я себя, и снова улеглась спать.

Но не тут то было. В дверь снова позвонили, еще настойчивее. Мне даже показалось, что птичек, которые щебетали вместо обычного звонка, заело.

Мысленно матеря незваного гостя, я одела домашние широкие спортивные штаны, и такую же широкую футболку с надписью "Своя собственная!", и пошла открывать дверь.

На пороге стоял мальчик лет двенадцати, а может и пятнадцати. С утра не понять. В руках у него был приличных размеров букетик. В нем были практически все возможные цветы: Розы, лилии, хризантемы и другие. В общем, флорист подошел к работе со всей фантазией. Поверх всего этого "безобразия" лежала знакомая до нервного тика записочка.

– Это Вам, - заверил парень.

– Знаю, - буркнула я, не спеша взять цветы, я потянулась к записке.

Ожидая увидеть там ровно написанные английские строчки, я немного была удивлена, когда увидела обычные, но такие же ровные, русские буквы. Но куда я больше была удивлена, когда прочитала, записку. "Я хочу с тобой встретиться", гласила бумажка. Во мне закипела злость. "Да как он смеет. Я ему понятливо объяснила, что не хочу его видеть".

– Ну, вы это, берите цветы, да я пойду, - протянул он мне букет.

– Стоять, - излишне громко сказала я.
– Он тут? Я махнула в сторону двора.

– Я не....

– Вот, держи, - перебила я мальчишку, зная наперед, что он скажет. Я протянула ему небольшой пакетик. Парень осторожно заглянул в него, и его глаза полезли на лоб.

– А там?
– он показал на пакет.

– Десять штук молочного и пять белого. Бери. И скажи он еще там?

– Угу.

– Вот что, - от злости, мозги резко проснулись и стали активно соображать.
– Ты сейчас ждешь в подъезде и выйдешь только со мной. Ты меня понял?

– Угу, - пробормотал парень. Он уже явно забыл, что ему обещал Львов, прижимая к себе неожиданную награду.

Я быстро пробежала по квартире, собирая все цветы, (кроме Влада, конечно), даже те, которые начали вянуть или уже завяли, не заботясь, что на полу могут остаться влажные следы от воды с букетов. В прозрачный пакет, я высыпала все записки, спокойно покоившиеся в разорванном состоянии, в специальном для бумаг ведре.

Написала записку. Короткую, но емкую. Надев куртку и кроссовки, я собрала все вышеперечисленное и пошла к ожидающему мальчишке. Тот ничего не сказал, лишь помог закрыть входную дверь, и придержал подъездную.

Выйдя на улицу, я огляделась. Не далеко от подъезда стояла до чертиков мне известная машина. Белая "Honda". Молодой человек сидел в салоне, и тупо таращился на меня, напрямую шедшую к его машине. "Ну, здравствуй, милый!"

Я со всей дури кинула на капот его чистенькой, отполированной машинки охапку цветов. Туда же высыпала содержимое пакетика.

Подойдя ближе, я закрепила дворником свое маленькое письмо, в котором было все три слова "Иди к черту!" и, не оборачиваясь, вошла в подъезд.

Во мне бушевало столько эмоций, что я не знала, чем занять себя, чтоб хоть как-то успокоиться. Злость, раздражение, желание разгромить все на свете, послать всех далеко и надолго, но в то же время я хотела тупо сесть на пол и разрыдаться. В горле застрял большой, до слез неприятный комок, руки тряслись похлеще, чем у алкоголика, в глазах жгучие, ненавистные слезы. Стараясь не расплакаться, я запрокинула голову и посмотрела в потолок.

"Почему? Зачем он здесь? Зачем все эти цветы, записки?" Все эти вопросы я задавала себе всю неделю, каждый раз получая, ставя в вазу, и просто смотря и вдыхая аромат цветов. Но ответов я не знала. А, может, просто не хотела их знать. С одной стороны, мне было приятно такое внимание, но с другой - боль, которую я подавляла на протяжении всех этих лет, снова показала себя. Было чертовски больно осознавать, что это всего лишь игра. Львов приехал домой, оу и какая удача, когда на его пути появилась та, с которой можно было поиграть, та, которую можно потом бросить, как когда-то. Та, которую можно не любить.

– Хватит...

Я закричала настолько громко, что связки тут же отдали ноющей болью, а в горле поселился кашель. "Хватит, я больше не та, за которую он меня держит. Не та влюбленная дурочка, готовая прыгать на задних лапках, как собачонка. НЕТ, я не такая. И если он хочет играть, то пусть ищет игрушку в другом месте".

Перестав ходить по квартире, я пошла на кухню и посмотрела в окно.

На белом снегу, где стояла машина, лежали кроваво-красными пятнами розы, вперемешку с лилиями, хризантемами, ромашками.