Истинный писатель творит по зову сердца, по призванию, по великодушию. о кое-что он решил уже сейчас. "Буду писать правду". Только правду и ничего, кроме правды.

а этом пункте размышлений его позвали соседи по общаге пить спиртное. Это Вася понимал, он иногда прикладывался в деревне.

– ет, не буду, - серьезно сказал Вася.
– И не просите, ребята. Для меня в жизни есть более важные вещи. Я не хочу сейчас размениваться по мелочам.

Ребята и Вася представляли собой два пути, по которым может пойти человек в советское время. Сам Вася представлял собой компромисс и настоящее, а алкаши - бунт, оппозицию и симпатии истории. Это Вася решил обязательно отразить в своих произведениях.

Васины соседи не пили, в чем ему тоже повезло. Один был спортсменом, а другой решил вместе с Васей пробиваться в редакцию.

С тех пор Вася стал жадно впитывать то, что видел вокруг. Ехал ли он в поезде, перебирал ли задумчиво книги в книжном магазине, перевирал ли учебники на экзаменах, он упивался многообразием жизни и смотрел, что из нее можно извлечь яркого, богатого и поучительного. а третьем курсе Вася отнес свои стихотворные и прозаические опыты другу в журнал. Друг посмотрел и сказал:

– Посмотрю.

– о чем плохи мои стихи?
– спросил Вася.

– Мы рубрику литературного творчества всю распределили. Делать нечего. Обещали.

Тут Вася продемонстрировал известную деликатность и не стал уточнять, почему там кому-то что-то обещали.

– о мы посмотрим, - сказал друг.

Обнадеженный Вася радостно шел по прекрасному городу, любуясь памятниками архитектуры.

– Вот я и припал губами к сокровищнице культуры, - говорил он себе.

Васин сосед по комнате (Гриша), которого Вася потом выведет в своей повести как персонажа Финикова, тоже весь вечер был сам не свой.

– Красота-то какая, - говорил он, глядя в гладкое Петербургское небо. Взмыть бы в него, полететь бы!

Вася почтительно замер, не в силах прервать такой возвышенной минуты. Оказалось, между тем, что сосед достал импортные финские ботинки, и вчера подруга впервые за полгода знакомства ему дала.

– А у нас приемник полетел, - сказал любитель выпить из соседней комнаты, мимоходом к ним заглядывая.
– Всего-то релюшка нужна. У вас нет? А, вы же философы. у ладно.

Жизнь текла своим чередом.

– Что ты такой грустный?
– спросил сосед.

– Да вот, вам бы все приземленное. А мне бы отлететь, воспариться. Воспарить, отрешиться.

– Дак пойдем с нами, клею понюхаем.

А в соседней комнате разводили спирт...

Первый рассказ Васи назывался "Мельник". Там рассказывалось про мельника, который испортил деревенскую девочку юру. Это была месть юре, которая когда-то с ним не пошла, и попытка написать правдивую вещь. Вася показал повесть Грише.

– у как, жалко юрку?
– приступил он, когда друг прочитал и отлепился от листка.

– ет: аоборот, повезло девке. Там, в деревне, мужиков нет. А она, гляди, вышла из положения. Молодец.
– И друг похабно хихикнул.

Вася пошел в журнальные редакции, наводить мосты. В первой же редакции его спросили, почитав рукописи:

– Вы из какой деревни будете?

– Да из-под Смоленщины! Из Березок.

Редактор пододвинул ему стул, сам подсел. Он был из соседнего села Дубы.

– А Минаевы-то как?

– Вилами попоролись. Минаев-старший ночью передвинул камень на меже, а Минаев-младший собрал жену, племянника, сына, соседу самогону поставил, а Минаев-старший тоже кого-то позвал.

За вилы схватились:

– у-у: А Иванов-сухой как?

– А мой рассказ как?
– не выдержал Вася.

– Рассказ: С рассказом мы подумаем. А то вот ты мне расскажи:

Через полгода Васю напечатали в рубрике "Творчество наших читателей". Вася не понял.

– Так я вроде бы и не читатель вовсе. Я только один журнал прочитал.

Оказалось, что все остальные колонки забиты, туда написали большие шишки, люди со званиями.

Увидят они вместо себя какого-то Васю Журавлева, от журнала мокрое место останется. Вася оказался умным человеком. Хочешь печататься в редакциях - играй по их правилам. Вася понимал.

а четвертом курсе Вася отбил от хулиганов девушку. Он случайно шел на вокзал мимо подворотни, а там ее как раз зацапали с собой подвыпившие индивиды, и куда-то тащили.

– Отпустите женщину, вы, подонки!
– Гневно крикнул Вася.

– Слушай, ты, Гога, - развязно сказали ему.

– Я не Гога, я Вася, - сообщил Вася и, победно всхрапнув, как конь, наскочил на того хулигана, который стоял к нему ближе.

Одного хулигана он уронил, другой сам без того упал, от удивления, наверно, а еще двое услышали шаги в подворотне и умчались.