— А если, скажем, так?

Ллэр отыскал наверное самое длинное белое перо в ранее развороченной подушке. Поводил им по воздуху, потом выпустил. Пёрышко зависло в сантиметрах в пятнадцати от её носа. Несколько минут назад он спросил, боится ли она щекотки. Мира соврала, потом пару раз даже удалось сдержать смех, но теперь, глядя на плавающее пёрышко, на ухмылку Ллэра… в общем, долго сопротивляться всё равно не получилось бы.

Она засмеялась, ловко взгромоздилась на него, ласково, но с силой обхватила ладонями его лицо, встретилась взглядом.

— Ты что-то такое делаешь со мной… Это потрясающе! — плотнее прижалась к обнажённому телу. — Ты потрясающий!

Ллэр вскинул одну бровь, хитро прищурился. Пёрышко взлетело выше, едва касаясь, скользнуло по её плечу, вызывая ворох мурашек.

— Пытаешься сбить меня с мысли? — он перевернулся со спины, теперь оказался сверху. — Я всё равно доберусь…

— Я могу стать призраком, — смеясь, напомнила Мира.

— И что?

— И не доберёшься, вот что.

— Думаешь? Мы не на Тмиоре.

— Вот именно, здесь суперская луна, — она несколько раз многозначительно кивнула. Потом попросила, хотя тон смахивал на требование: — Поцелуй меня.

Уговаривать не пришлось. Как не пришлось упрашивать продолжать, не останавливаться, не отпускать до тех пор, пока переполненные энергией и наслаждением их тела не рухнули в изнеможении на смятые простыни.

Мира медленно приходила в себя. Со счастливой улыбкой приоткрыла глаза, лениво потянулась. Слегка приподнялась, чтобы поудобнее устроиться в объятьях Ллэра.

Он полусидел на кровати, опираясь спиной на мягкое изголовье, крепко прижимал её к себе. Мира не видела его лица, но была уверена — Ллэр тоже довольно улыбается, только чуть сдержаннее. А она не собиралась сдерживать эмоции. Да и бесполезно — ничего бы не вышло, потому что сейчас она для Ллэра, как открытая книга. Каждое биение сердца, каждое движение, каждая мысль, каждое желание, каждое ощущение — всё доступно. Хочешь узнать — окунись, почувствуй. Ей нечего скрывать.

Свечи давно погасли. Через два овальных окна напротив постели струился призрачный лунный свет, превращая темноту в приятный полумрак. Их кожа тоже всё ещё светилась, хоть не так ярко, как пару минут назад.

— Знаешь, я безумно тебя люблю, — прошептала Мира, перехватывая руку Ллэра и сцепляя свои пальцы с его в замок. — Наверное за это придется дорого заплатить. Но я готова. Теперь готова.

Он только крепче обнял её, мягко коснулся губами виска. Ничего не сказал, но Мира вдруг почувствовала легкое покалывание, а потом тепло. Мягкое, обволакивающее, ласковое, проникающее в каждую клеточку. А по-другому он бы и не смог сказать.

Бесконечно долго они просто лежали в полном молчании, наслаждаясь близостью друг друга. Бесконечно долго Мира никак не могла решиться прервать это чудесное молчание. Бесконечно долго обдумывала, как правильно сказать то, в чём необходимо признаться.

— Знаешь… Тогда у Алэя в комнате я жутко злилась… Это даже не злость была, а какая-то ярость. Необъяснимая. На него, на Роми, на всех атради. Не получалось контролировать, успокоиться. Как захлестнуло и… Мне не просто хотелось убить его, — она повернулась к Ллэру, виновато опустила глаза. Тише продолжила: — Я даже попыталась… Но потом что-то случилось и захотелось сделать совсем другое. Помочь, спасти, избавить Алэя от боли. Я вдруг поняла, как… и… Это ничего не меняет. Я всё равно сначала хотела убить… — она подняла голову, встречаясь с ним взглядом. — Я много об этом думала, и знаешь… Я не ищу оправданий, но мне почему-то кажется, что та ярость, гнев — не моё… Это из-за Теней. И потом то, что случилось у Самара. Там было что-то странное, я не знаю что, но чувствую, как будто меня специально туда швырнуло. Может, если я смогу узнать, кто или что, это как-то поможет спасти Тмиор?

Ллэр сел ровнее, и Мире пришлось высвободиться, тоже устроиться как-то иначе. Может, и к лучшему, иначе никак не получалось настроиться действительно на серьёзный лад. Нет, нет, но соскальзывала в ощущения, не оставляющие места мыслям.

— Мы ни фига так и не узнали об этих Тенях. Такого, чтобы наверняка, — он покусал губу. — Роми знает кое-что, но оно не вписывается в то, что произошло… не совсем вписывается. Ты можешь быть права. Потому что… Я вообще не понимаю, какого ты там оказалась, кроме как целенаправленно убрать Самара. Да ещё и от Алэя.

— Может, и целенаправленно. Я вряд ли смогу объяснить. Но одно совершенно точно, — она пристально посмотрела ему в глаза. — Я понятия не имела о существовании Самара. Ни кто он, ни что, ни где, ни что вообще есть такой… Ты же мне веришь?

— Конечно, я тебе верю, — он усмехнулся. — Ты сомневаешься?

— Нет, я просто хочу это слышать.

— Я верю тебе… И… что бы там ни было, ты не должна испытывать угрызений совести из-за того, что хотела и пыталась убить Алэя. Не потому, что в тебе были Тени, и ты вряд ли отвечала за свои поступки. Подозреваю, он внёс посильную лепту в то, чтобы подтолкнуть тебя к этому, а?