– Тогда на этом у меня все. Благодарю вас за прекрасный перевар, вкус был просто великолепный, а также благодарю зато, что уделили мне свое драгоценное время.
– я встал и сделал самый низкий, самый глубокий реверанс какой только позволяло мое платьице.

– Ну что вы госпожа де'Ниор, это я должен благодарить вас за визит и за прекрасно проведенное время рядом с такой очаровательной юной леди.
– кланяясь ответил господин Жустэн.

– До свидания, господин Жустэн, оставляю своего непутевого слугу на ваше попечение.
– с этими словами я выскользнул в дверь.

– До свидания, госпожа де'Ниор.
– услышал я за спиной.

Уже в коридоре я развернулся и отправил плетущегося позади Свена обратно в класс.

– Добрый день, госпожа де'Ниор.
– пробасил согнувшийся в три погибели мастер Волех.

– И вам добрый день, уважаемый мастер.
– ответил я проходя в комнату которую мастер Волех превратил в мастерскую.
– Ну что, пойдемте, покажите мне с чем я должна буду работать?

Мастер кивнул и отложив колодку которую он обрабатывал перед моим приходом повел меня из мастерской. Далеко идти не пришлось, я проследовал за мастером до одной из дверей в коридоре за которой оказался крошечный, скромно обставленный кабинетик.

– Я надеюсь вашего Агарема нет поблизости?
– спросил я пока мы шли по коридору.

– Нет госпожа, я помня о том, что вы говорили, отослал его домой.

– А не заметили ли вы случайно, не уносил ли он чего-нибудь с собой? Гроссбух-то Агарем вряд ли мог унести, такие книги толстые и тяжелые, такую под одежду не спрячешь и незаметно не вынесешь и все-таки спросить стоило.

– Нет госпожа, я бы заметил.

– Ну если вы в этом уверены, то хорошо, в противном случае придется посылать за ним.

В кабинете стоял канцелярский стол, стул и сейф, вот собственно и вся мебель. Я посмотрел на сейф рядом со столом и спросил у мастера.

– Надеюсь у вас есть ключ от сейфа?

– Да госпожа, у меня есть ключи от всех замков в моей лавке.

– Ну, тогда открывайте и передайте мне все бумаги, что в нем лежат, будем разбираться, что там в них насчетоводино.

В сейфе как и ожидалось, был гроссбух, какие-то бумаги и больших размеров кожаный мешочек набитый деньгами.

– Уважаемый мастер, заберите пожалуйста деньги из сейфа и можете идти, только я попрошу вас на всякий случай, далеко не отходить. Вдруг этот ваш Агарем что-нибудь забыл и решит вернутся.

– Хорошо госпожа, я буду в комнате напротив.
– пробасив так мастер сгреб мешок с деньгами и вышел из кабинета в котором сразу же стало просторнее, а я уселся за стол и приступил к работе.

Конкретно бухгалтерским учетом я никогда не занимался, но был уверен, что в 'средневековой бухгалтерии' я уж как-нибудь разберусь, главное уметь считать. Не тут-то было. Да книга, как я и ожидал действительно была поделена на несколько столбцов, но вот что там есть что, было совершенно не понятно и что самое удивительное было очень мало цифр, а ведь это бухгалтерская книга в которую по идее вписываются все операций с деньгами мастера Волеха. Но не смотря на то, что я ни фига не въезжал в содержание, усиленно работая мозгами я начал вчитываясь в то, что там было, попутно выписывая все цифры на отдельный лист. Бумагу, писчие перья и баночку с чернилами я нашел в выемке в столе, ящиков у стола не было.

Уже через полчаса мой мозг готов был взорваться, но я понял, что есть что. Оказывается Агарем вдет учет таким образом специально, например закупку кожи и материала для колодок и подметок он пишет в одной графе, а кто это все добро поставляет в другой и не на той же странице, но при этом на против ставит пометки, символами (квадратиком, кругом, треугольником и так далее) он отмечает, что есть что, как я понимаю чтобы самому не путаться. А операций с деньгами ведет уже на третьей странице, опять же помечая все теми же символами, но уже меньшего размера. Да эти его художества практически и не заметны, он ведь не ставит их прямо рядом с написанным, стараясь какие-то значки запрятать под шовную нить в середине, а если все-таки приходится ставить рядом с текстом или цифрами, старается слить их чтобы было не так заметно, ну клякса и клякса. Поняв эту хитропопую систему мне предстояло начать пересчет всего, что он там насчитал с самого начала и до последней страницы. В столе также нашлось некое подобие счет, похожи да не совсем. Еще минут десять я потратил приноравливаясь к местному аналогу счет, а затем дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки и я защелкал костяшками (хотя большую часть операции все равно считал или в уме или на отдельном листе).

Ох, каким же прохвостом оказался этот Агарем и ведь этого не поймешь, пока все не выпишешь и не посчитаешь. Он не писал изначальных сумм имеющихся на начало операций (тут наверное никто не пишет). Тем не менее, он указывал сколько было затрачено и сколько осталось. Цены по которым закупались материалы он указывал отдельно. Всякий раз цены были разными (ну оно и понятно, что-то дешевеет, что-то дорожает), но общий расход средств немного, но превышал получающуюся у меня в итоге сумму, совсем чуть-чуть. Иногда на пять, иногда на шесть, семь серебряных. А операций было много, лавка мастера Волеха только за прошедшие месяцы получила больше двух сотен заказов, что также было отображено в журнале. При этом Агарем не вел 'двойную бухгалтерию' он все честно вписывал в один журнал, но реальные цифры всегда оказывались 'на страницу' дальше чем те, что он указывал как текущие. То есть он указывал на нынешнюю операцию показатели прошлой. Для этого и нужна была вся это чехарда с цифрами и буквами, а значки которые он ставил, он ставил правильно, иначе сам бы запутался. И если в начале я думал, что Агарем от своих операций клал себе в кошель сущие гроши (разница-то была в пять - семь серебрушек). То в итоге выходило, что крал он куда больше - намного больше. Можно было даже не считать итоговую сумму чтобы понять, что за то время пока он работает у мастера Волеха счетоводом, он успел положить себе в кошель не один золотой червонец. Ведь только за прошедшие месяцы с прошлой весны (начало и конец года здесь принято отсчитывать не как у нас с конца декабря - стужня на местный лад, а с первого марта - только здесь этот месяц называется севок, потому, как настает пора пахать, да сеять), вышел целый четвертак золотых крон. Именно этой весной мастер Волех был удостоен грамоты и звания Лучшего Сапожных дел Мастера города Хлоя (грамота остается навсегда, а звание это переходящее, хотя его можно получать любое количество раз). Естественно, что у лучшего среди городских сапожников было много заказов и много покупателей. Так что Агарем со своей чехардой успел хорошо хапнуть и хапнул бы еще больше, если бы не мои старания на аудиторском поприще.

Наконец я закончил изводить бумагу, перья и чернила (не так уж много я извел, три листа и испортил одно перо) и устало откинувшись на спинку стула бездумно уставился в потолок, голова гудела словно рой диких, разъяренных пчел, где каждая плеча размером с хорошего быка.

– Мастер Волех!
– позвал я сапожника после того, как немного отдохнул и был готов отчитаться о проделанной работе.

Мастер не заставил себя долго ждать, появился моментально и вопросительно посмотрел на меня из под потолка.