Тащится в школьный парк я не захотел, до него слишком далеко топать, а подходящая площадка есть совсем рядом и ничего что там рестораций, нам это ни сколько не помешает, даже наоборот, там есть музыка.

Под музыку танцевать действительно куда как приятнее чем просто так, а на людей пялящихся на нас, никто из нас не обращал внимания. Хозяин рестораций начал было возмущаться, ведь мы не являлись посетителями, но узрев наши жетончики извинился и скрылся где-то в глубине своего заведения.

С одной стороны, маги конечно слишком много власти себе делегировали, а с другой, не надо ни с кем ни о чем договариваться. Захотел провести 'урок танцев' пришел и провел, и никто тебя не выгонит. Да и в других делах тоже полезно иметь практически безграничные полномочия, сейчас они у нас ограничены лишь статусом учеников. А вот когда мы станем полноценными неофитами, тогда нас будут сдерживать лишь те правила, которых придерживаются сами маги.

– Вот интересно, а как вообще работает эта штука?
– думал я разглядывая магический 'граммофон' - здоровенный такой короб из мореного дуба украшенного узорами тонкой, ручной работы.

На верхней крышке короба находился 'цветочек' усиливающего звук рупора, сбоку несколько шариков из темного стекла, один сейчас был слегка утоплен в корпусе, словно нажатая кнопка. От ящика слабо, но все же ощутимо, веяло магией, а в магическом зрении было заметно что внутри находятся несколько накопителей которые имели связь с несколькими артефактами. Один из которых наверняка являлся 'пластинкой' этого граммофона. Разбираться в устройстве до конца я не стал, не потому что для меня это пока слишком сложно, а потому что я занят тем, что учу людей танцевать и мне приходится отвлекаться на них.

Вскоре зрителей стало прибывать, столики расставленные на площади вокруг фонтана начали заполняться людьми, но среди зрителей были не только парни и молодые мужчины, но и девушки. Еще через полчаса хозяин рестораций распорядился убрать ограждение отделяющее его от соседа, там еще оставались свободные столики и место куда их поставить. Граммофон был выключен в честь того, что откуда-то приперлись живые музыканты. Было очень интересно посмотреть на чем тут играют музыку, скрипку я не увидел, хотя нечто похожее все же было, только чуть крупнее в размерах, также было несколько флейт, но звучали они по разному. У одной из флейт звук был тонкий в то время как у второй звук был глубокий и выводили они каждая свою мелодию, но до того красиво что и без этой мега-скрипки можно было заслушаться. А еще немного погодя, похоже что оттуда же, пришли коллеги музыкантов. Я увидел много незнакомых мне инструментов и интерес резко начал снижаться, до появления того что выбило меня из колей. В руках одного из музыкантов я увидел самую обыкновенную гитару, форма корпуса и грифа инструмента и количество струн - ровно семь, все было точно как у знакомого мне инструмента, единственное что оставалось для меня неизвестным, это количество ладов, но я отчего-то был уверен на все сто процентов, что этот инструмент 'дело рук' попаданца. И в какой-то момент я не удержался.

Я никогда не был великим музыкантом, наверное потому что не учился играть ни на каких инструментах с детства. Гитару освоить решил, когда мне было уже пятнадцать, наверное как и большинство мальчишек я просто попал под волну... Ничего не мог поделать с навязчивой идеей научится играть, чтобы исполнять Виктора Цоя. И никогда не жалел о том, что научился, хотя надо признаться, ни одного названия аккордов я не знаю, да и наверняка название нот бы не знал если бы не слышал отовсюду эти 'до, ре, ми, фа, со, ля, си' с самого детства.

И вот я уже экспроприировал у изумленного моей наглостью музыканта его инструмент, конечно же на время. Я занял его место на высоком круглом табурете (и как они умудряются на таких сидеть?) без спинки. В рестораций воцарила тишина, а я пробежал пальцами по струнам и... Нет, исполнять Цоя я не стал, кроме Цоя я помню как минимум десяток песен, как максимум знаю еще два. Наверное это показывает насколько часто менялись мои музыкальные вкусы всего за каких-то пять, шесть лет, но Цоя я не разлюбил и вряд ли это у меня получится. Играть я начал любимую мамину песню, которую она любила не меньше древней бардовской песни 'Милая моя (Солнышко лесное)', это была вторая причина научится игре на гитаре, хотел порадовать маму подарком на юбилей их с отцом свадьбы.

Вокруг и так стояла тишина, но теперь это была абсолютная тишина, даже кружившиеся в танце Торот с девушками остановились и слушали казалось бы не такую уж и затейливую мелодию. В какой-то момент я просто закрыл глаза и уже ни на кого не смотрел, просто играл и слушал как поет Лурия. Если бы я не замечал как у меня напрягаются голосовые связки, то я бы и правда подумал, что это пою не я.

Я открыл глаза и сморгнул выступившие слезы, мама всегда плакала когда я играл эту песню, голос у меня был так себе, но я всегда старался. Однако с тем что было сейчас, мои концерты по заявкам мамы, не идут ни в какое сравнение. Но плакал я не поэтому, а потому что пока пел, мама стояла у меня перед глазами и как-то по-особому грустно, смотрела на меня. С трудом вернув гитару музыканту, тот ни как не хотел ее брать стоя столбом, я буквально спрыгнул с табурета и... люди вернулись в реальность которая тут же взорвалась аплодисментами. А я почувствовав что начинаю краснеть, поспешил отойти к фонтану, конечно на меня продолжали смотреть, но увидеть залитое краской и слезами лицо было весьма проблематично, уже начало темнеть. Песня произвела такой фурор не только потому что хорошая, а еще и потому что здесь поют только барды и менестрели, сразу должно становится ясно что за песни они поют. Одни воспевают отвагу героев другие поют о романтике, но и в таких песнях не обходится без героического эпоса, есть и высмеивающие песенки. Часто в таком творчестве весьма странная рифма, да что там, полностью рифмованных баллад просто не существует и песен как у меня на родине, нет.

– Пожалуйста, воспользуйтесь этим.
– прозвучал у меня за спиной голос Торота, он не стал вставать рядом, а только вытянул руку с платком.

Вытирать слезы шелковым платком та еще морока, ткань быстро намокает хотя кажется что влагу почти не впитывает.

Смочив левую руку в фонтане я быстро провел по щекам и глубоко вздохнул, тяжесть навалившаяся на грудь и тисками сдавливавшая сердце, а также ком в горле пропали, хотя и не до конца.

– Благодарю вас.
– я вернул парню платок.
– Вы меня выручили.