Крик застыл на губах несчастной женщины, и она медленно сползла по стеночке на пол, лишилась чувств, и только шум падающего тела привлек внимание прислуги.

Крики ужаса, доносившиеся из комнаты шурина, заставили Эмми оставить мужа и пройти в комнату, где находился Артур. Открывшаяся ее взору картина повергла ее в шок, а последовавший обморок хозяйки дома окончательно вывел обстановку из-под контроля.

Вся наличествующая в доме прислуга орала, шумела, бегала как умалишенная, бились в истерике в основном женщины – в общем, во всей этой неразберихе можно было бы перерезать всех, кого надо и кого не надо, и преспокойно скрыться, так и оставшись незамеченным.

К тому моменту, когда Оливер Бард появился в прихожей Нортонов, какое-то подобие порядка было уже восстановлено. Срочно прибывший доктор осмотрел Артура, зафиксировал смерть, проигнорировал сиделку, которая уже пришла в себя и тихо плакала, и полностью переключился на Габриэля, который был уже раздет и осмотрен. Тело распухало, синело, начался паралич конечностей, кожа на руках трескалась, из-под ногтей уже сочилась сукровица, и тело омерзительно пахло.

Эмма тоже пришла в себя и утешала как могла Герда, который рыдал в голос, еще до конца не осознавая, что остался круглым сиротой.

Положение усугублялось тем, что доктор не мог определить причину недуга Габриэля. Все признаки говорили об укусе змеи, но откуда она здесь взялась – зимой, в центре Амстердама? Пятна крови и беспорядок в комнате явно указывали на происходившую в кабинете схватку, но никого, кроме несчастного Габриэля, в кабинете вошедшие не видели. Хотя, если быть честным до конца, никто ничего и не искал.

Нужно отдать должное профессионализму Оливера Барда, действовал он решительно и без церемоний. Прибыв в сопровождении лейтенанта и дюжины солдат, он сразу навел порядок и «построил» всю прислугу.

Взгляд полицейского – а Бард был из этой породы – неприятен и вызывает не самые лучшие чувства, но страх и послушание он вызывает точно. Перекрыв все входы и выходы из дома, прибывшие никого не выпускали, при этом впуская всех.

Тщательно осмотрев комнаты обоих братьев, Бард, пройдя в одну из свободных комнат, начал допрос всех находящихся в доме, без исключения.

К утру ему стало окончательно ясно, что в доме произошло тщательно спланированное и мастерски проведенное двойное убийство. То, что Габриэль пока жив, ничего не меняло. Его смерть, по заверениям доктора, неизбежна, противоядия нет, ибо непонятно происхождение яда и как он попал в организм. Царапина на руке могла быть источником заражения, а могла и не быть, других видимых повреждений на теле он не обнаружил. Следы борьбы в комнате, кровь на полу присутствовали, но кто напал, и как проник, и куда девался потом, выяснить не удалось.

С Артуром ясности было не больше. Нож, которым его убили, был обычным, кухонным. На кухне таких ножей было с десяток. Удар был совершен мастерски, и убитый не сопротивлялся, вероятно, он доверял убийце и такой подлости от него просто не ожидал. Убийство было совершено в тот момент, когда в доме началась паника, вызванная нападением на Габриэля. На это был сделан расчет, и он сработал. Отсутствие сиделки рядом ни о чем не говорило. Обычное женское любопытство спасло ей жизнь, иначе положили бы и ее, хотя здесь тоже не все ясно, и с нее подозрений никто снимать не собирается. Проводя расследование, Бард чувствовал пристальный холодный расчетливый взгляд. Убийцы явно были рядом, а вот причины были решительно непонятны.

К утру стало ясно, что по горячим следам разобраться не получится, предстоит расследование, и это не радовало. Пригласив Эмми и молодого Герда в комнату и тщательно прикрыв дверь, Бард с сожалением заявил о том, что в их доме произошло тщательно спланированное и удачно проведенное двойное убийство. Убийцы – а в том, что их несколько, он был уверен абсолютно – действовали слаженно, по разработанному плану, и они из «своих», чужих в доме не было. Об этом он заявил прямо и честно, а еще о том, что он не в силах распутать этот клубок.

– И что же мне теперь делать? Они и нас убьют – и меня, и Герда, да?!

Эмми была на грани истерики от такого заявления, Герд молчал.

– Я не хочу вас расстраивать, госпожа Нортон, но все указывает на то, что кто-то хочет вашей смерти и он не остановится. Смена прислуги ничего не даст, это может только отсрочить неизбежное. Защитить вас и вашего племянника я не смогу. Врать и давать пустые обещания не считаю правильным.

– Что мне делать? Хотя бы дайте совет. Габриэль жив, пока, и я его не брошу.

– Я понимаю! – Бард неспешно прошелся по комнате. – Я приставлю к вам охрану, думаю, троих солдат будет достаточно на первое время. Похороните Артура, продавайте ваши верфи, дом, имущество, забирайте племянника и мужа, если он будет еще жив, и уезжайте. Я помогу и с продажей, и с переездом. Может быть, это поможет сохранить ваши жизни.

«Хотя я в этом совсем не уверен», – было отчетливо написано на его лице, и это Нортоны поняли вполне отчетливо.

– Господин Оливер, а я могу ВАМ доверять?! – Эмми смотрела на Барда пристально, и он понял, что именно она имеет в виду на самом деле.