Питер начал впадать в отчаяние. Несколько часов он потратил на поиски неуловимого галантерейщика, а впереди его ждала двойная порция воровства.

– Если бы только кто-нибудь сказал мне, что это на самом деле за яйца, – пробормотал он, спускаясь из окошка под крышей и унося с собой четыре свечки, двое часов с кукушкой и дешёвую кожаную шапку. Его мысли прервал внезапный крик.

Крики, как вам известно, – это ужасные пронзительные звуки, которые производят всякие зануды, требующие внимания. Нужного результата они добиваются редко, потому что большинство людей, имеющих уши, предпочитают заткнуть их берушами и отправиться по своим делам. Но есть и другой вид криков, от которого так просто не отмахнёшься: это крик существа, оказавшегося перед лицом смерти, – первобытный, отчаянный утробный рык, который взывает не к слуху, а к самому нашему нутру. Питеру только раз в жизни доводилось слышать этот звук, когда он выбирался из мешка с тонущими котятами. И вот сейчас он снова слышал этот душераздирающий крик, причём где-то совсем рядом.

Питер остановился на краю крыши как вкопанный. Один из самых важных навыков любого хорошего вора – это умение не двигаться. Возможно, это не такой эффектный трюк, как взлом сейфов или карабканье по стенам, но, несомненно, не менее полезный. Благодаря урокам мистера Шеймаса мальчик даже научился останавливать сердце, чтобы собаки не могли учуять его в темноте. (Правда, с Бандитом этот трюк не проходил.) Питер вслушивался в холодный ночной воздух. Первый крик вышел таким коротким, что мальчик не смог понять, откуда он доносился.

Спустя несколько минут крик послышался снова. Кричали у городских конюшен; кричало животное. Питер перекинул наполовину пустой мешок через плечо. Ему нужно было ещё много наворовать, отвлекаться больше нельзя. Но крики продолжались и становились просто невыносимыми. Мальчишка схоронил свою добычу и отправился разузнать, в чём дело.

По городским улицам Питер добежал до небольшой аллеи за конюшнями. То, что он слышал, походило на конское ржание. Но были там и другие звуки: издевательские голоса и – время от времени – лязганье металла по булыжной мостовой. Аллея делала резкий поворот, и на этом месте нога Питера задела старый кувшин. Он споткнулся и едва не уронил драгоценную шкатулку с яйцами, но тут же восстановил равновесие и принялся слушать.

– Какой удар! – радовался кто-то. – Прямо вдоль полоски!

– Так нечестно! Блейд бьёт дважды! – жалобно проныл второй голос.

– Заткнись и бросай уже!

Питер сделал шаг навстречу происходящему, пытаясь оценить обстановку. Животное пахло как кобыла или мул – на таком близком расстоянии от конюшен сказать точнее было невозможно. Но какой бы породы ни было это животное, ему явно приходилось нелегко. В этот момент послышался низкий густой голос, заглушивший крики всех остальных участников расправы:

– Отойдите в сторону, малыши. Я покажу вам, как это делается.

Услышав этот бас, Питер вздрогнул, и по его спине пробежал холодок. Он узнал его. Голос принадлежал Пенсилу Куксону.

Пенсил Куксон был самым подлым, гнусным и опасным парнем в городе. Он был на несколько лет старше Питера и вдвое крупнее него. Пенсил тоже был сиротой, но совсем по другим причинам. Говорили, что, когда ему исполнилось восемь, его отец – пьяница, по которому плакала долговая тюрьма, – продал сына капитану местного корабля в качестве юнги. Пенсил до смерти боялся воды и отказался выйти в море. Когда же родители попытались отправить его на корабль силой, он совладал и с матерью, и с отцом и отправил их на тот свет при помощи карандаша, которым в тот момент делал домашнее задание. (Так он и получил своё прозвище [3] .) После того как Пенсил осиротел, он собрал вокруг себя команду самых подлых и бессердечных мальчишек в городе. Они стали называть себя Бандой Ножичков.

Если вы никогда не играли в ножички, то расскажу вам: это такая оживлённая игра для бойких мальчишек, по правилам которой они по очереди бросают ножик так, чтобы его лезвие застряло в земле. Это относительно безобидная игра, если, конечно, в неё не играет Пенсил Куксон и его банда. Ходили слухи, что эти бандиты, вместо того чтобы бросать нож в землю, целились друг другу в ступни… Или – что ещё хуже – в ступни несчастных жертв, которых им удалось зажать в тёмном уголке.

Питер пытался разобраться в том, что происходило в аллее. По голосам он насчитал пять мальчишек. И одну жертву. По тому, как они шаркали ногами, Питер сделал вывод, что банда, должно быть, каким-то образом пришпилила животное к земле и теперь хулиганы по очереди норовили попасть животному прямо в бок. Питер прижался к стене, радуясь, что нашёл надёжное убежище.

По крайней мере, он думал, что оно надёжно. Но в эту самую минуту игра прекратилась и раздался крик.

– Стой! Кто идёт?! – рявкнул один из парней, повернувшись в направлении Питера. – Мне показалось, там кто-то шевельнулся.

Все остальные обернулись и сделали шаг к Питеру. Питер не шелохнулся. По холодку на коже он понимал, что стоит в тени, вдали от лунного света. Но пульс на всякий случай всё же остановил.

– Я ничего не вижу, – сказал Пенсил. – Только старые бочки.

Последовал глухой стух и бешеное ржание.

– Эй! Это копытное пытается сбежать!

– А мы ещё не доиграли!

– Вали её на землю!

Очевидно, животное попыталось воспользоваться тем, что её мучители отвлеклись, и сбежать. Питер немного расслабился, поняв, что внимание банды снова обратилось к игре.

Итак, первое правило для мальчика – да и не только для мальчика, а для любого, кто оказался в затруднительном положении, – задать себе Вопросы Настоящего Жулика. Питер, будучи вором-профессионалом, знал эти вопросы наизусть.