— Итак, это место подходит для ланча? — спрашивает он.

— Думаю, оно идеально.

Его лицо светится. Он доволен собой за нашу маленькую экскурсию-пикник.

— Я люблю приплывать сюда. Здесь никто никогда не останавливается. Всё всегда едут дальше. Мне нравится здесь размышлять.

— Ах, заметно. Так это твоё счастливое место?

— Думаю, можно и так сказать, — ухмыляется он.

Дрю хватает ведро, большую сумку-холодильник, рюкзак, и мы спускаемся через заднюю часть катера. Он держит меня за руку, пока мы пробираемся к берегу. Я никогда не устану от его прикосновений.

Дрю упаковал идеальный пляжный ланч для нас. У него в сумке большой лист, а также бумажные тарелки, бумажные полотенца и бумажные стаканчики. Из еды он упаковал два кубинских сандвича, картофельные чипсы, два апельсина, печенье «Орео» и целый галлон воды. Видимо, «Орео» — идеальный десерт, потому что не тает в жару.

— Давай поиграем в игру «Я не знал, что ты...», — предлагает он, ухмыляясь мне.

— Очень длинное название. Что это? — спрашиваю, ухмыляясь в ответ.

— Это игра, в которой ты рассказываешь мне о чём-то, что я, как ты думаешь, не знаю о тебе. И поскольку, я почти ничего о тебе не знаю, это будет не трудно сделать. Но в то же время, для меня это хороший способ узнать о тебе побольше, а я очень этого хочу.

Вау. Это очень мило с его стороны. Я тоже хочу узнать о нём побольше. Я просто не очень уверена, что смогу ему открыться.

В конце концов, он сказал, что хочет узнать меня получше. Я испытываю головокружение, потому что это значит, что он хочет больше видеть меня, проводить со мной время. Возможно, это будет не единственным нашим свиданием.

— Ладно. Я играю, если ты тоже, — отодвигаю тарелку в сторону и ложусь на живот, болтая ногами в воздухе. Он наблюдает за мной, и его глаза темнеют.

— Идёт! Ты первая, и если ты скажешь что-то, что я уже знаю о тебе, то ты должна будешь рассказать что-нибудь ещё. То же самое касается и меня. Поэтому, давай попробуй и удиви меня! — Дрю ложится на бок лицом ко мне, подперев голову рукой. Он переворачивает бейсболку, и теперь мне видна каждая черта его красивого лица.

— «Удиви меня». Думаю, отличный вариант для название. Коротко и по делу.

— Ладно, отлично, — он улыбается мне, и бабочки начинаются порхать в моём животе.

— Хммм, посмотрим... Я ненавижу оливки. Я люблю еду, и ем практически всё, но я не могу есть оливки. Я безумно рада, что не живу в Италии. Они же кладут маслины практически во всё?! — я содрогаюсь лишь при неприятной мысли о них, и он смеётся надо мной. Он так много смеялся сегодня.

— Ладно, я рад, что не захватил с собой на ланч антипасто11, — говорит он.

— Да, я тоже. Хотя, я, возможно, съела бы его.

Он немного хмурит брови.

— Почему?

— Потому что ты с такой заботой спланировал всё это. Я бы не хотела задеть твои чувства.

— Поверь мне, это вряд ли задело бы мои чувства. Это просто еда. Но сейчас ты должна пообещаешь мне, что если тебе что-то не понравится из того, что я тебе дам, ты не будешь это есть.

— Обещаю. Ладно, сейчас твоя очередь, — обещаю я, качая ногами из стороны в сторону. Дрю переводит взгляд от моего лица к ногам, а затем возвращается к моему лицу.

— Когда мне было восемь, меня ужалил скат, и прошёл почти целый год, прежде чем я вернулся в воду.

— Что? Не может быть! — он смеётся из-за моего шокированного выражения лица.

— Может. Даже сейчас, независимо от того, могу ли я доставать до дна, я всё время держусь на поверхности. У меня такое ощущение, словно мои ноги из песка.

— Это безумие, Дрю.

— Да. Я слышал о похожих случаях, но никогда не встречал кого-то ещё, с кем произошло такое. Я говорю себе, что это случайность, но, возможно, я так никогда и не смогу полностью расслабляться в воде.

Я не могу справиться с собой и смеюсь.

— Я люблю детективы. Мне нравится то, в каком напряжении они держат, вынуждая задаваться вопросом «Кто это сделал?» Они заставляют мою кровь мчаться по венам, и я не могу оторваться от книги, пока не узнаю ответ на этот вопрос.

Он улыбается мне и наклоняется, убирая прядь волос с моего лица.

— Я прямо вижу, как ты читаешь на балконе, свернувшись калачиком в своём кресле. Это подходит тебе. Когда Бо и я были маленькими, мы очень любили черепашек-ниндзя и делали вид, что мы ниндзя. Конечно, у нас никогда не было мечей, поэтому вместо этого мы притворялись, что наше оружие — наши руки. Вот почему у нас обоих на предплечьях есть татуировка меча. Притворяться, будто мы сталкиваемся мечами, стало нашей фишкой, и мы неизменно ею пользуемся.

— Думаю, это круто. Должно быть здорово иметь брата, с которым дружишь.

— Ты даже не представляешь насколько. Бо для меня больше, чем просто брат. Он мой лучший друг, и я люблю его больше, чем кто-либо может представить, — он разрывает зрительный контакт и смотрит сквозь воду — пора менять тему.

— Что насчёт других татуировок? — эту я увидела лишь недавно. Как-то после утреннего купания, он помахал мне, и тогда я заметила её. Я удивилась, что не заметила её раньше. На внутренней стороне левого бицепса у него написаны какие-то слова. Он замолкает, раздумывая над ответом.