Создание нового института народного представительства и генерации правовых актов было встречено общественностью с энтузиазмом. Некоторые депутаты, например В.Д. Набоков, стали, как сказали бы сейчас, «звездами». Их выступления печатали в газетах и широко обсуждали. Казалось, этот институт правового государства утвердился в России навсегда. Однако большевистский переворот положил конец этому многообещающему процессу. С.А. Муромцев и Г.Ф. Шершеневич не дожили до октября 1917 г. В.Д. Набоков погиб вскоре после него – в 1922 г., М.М. Винавер скончался в 1926 г. В.А. Маклаков прожил в эмиграции долгую жизнь, пережил Вторую мировую войну. Его размышления о причинах поражения укоренения идеи права в России весьма поучительны и для современного читателя.

Тоталитарный режим, установившийся после 1917 г., казалось, окончательно похоронил надежду на создание правового государства в нашей стране. Формально признаки правовых институтов сохранялись. Однако бессудные казни, особые совещания (тройки), выносившие приговоры в отсутствие обвиняемых, как в дореформенное (до 1864 г.) время, использование «карательной психиатрии» не оставляли сомнений в истинной природе режима. Что уж говорить о гражданском законодательстве, построенном на отрицании частной собственности.

Время служителей права – «инноваторов» закончилось. Опять настало время «сохранителей». В этой роли выступили как дореволюционные юристы, каким-то чудом не только выжившие в мясорубке репрессий, но и получившие возможность преподавать в юридических вузах, так и выросшие уже в советское время юристы, просто обладавшие чувством справедливости и порядочностью, не позволившей участвовать в беззакониях того времени. К первым относятся Александр Маркович Винавер, ученик и личный секретарь первого председателя Государственной думы С.А. Муромцева, Борис Борисович Черепахин, Владимир Константинович Райхер, Анатолий Васильевич Венедиктов, Екатерина Абрамовна Флейшиц, Лазарь Адольфович Лунц и др. Ко вторым – Владимир Иванович Теребилов, Юрий Хамзатович Калмыков, Владимир Николаевич Кудрявцев и многие другие, подчас неизвестные широкой публике юристы, избравшие своей судьбой служение праву, а не службу коммунистическому режиму.

С началом перестройки в середине 80-х годов прошлого века вновь приходит время юристов-созидателей. После крушения СССР и становления новой России потребовалась коренное преобразование законодательства на принципах правового государства. И здесь выдающуюся роль сыграли убежденные последователи дооктябрьских правоведов Сергей Сергеевич Алексеев, Анатолий Александрович Собчак, Станислав Антонович Хохлов, Олег Емельянович Кутафин, Михаил Исаакович Брагинский, Юрий Хамзатович Калмыков. Два краеугольных документа, составляющие ныне фундамент системы законодательства нашего государства, – Конституция и Гражданский кодекс Российской Федерации – прежде всего плод их трудов. Немалый вклад внесли в эту работу и ныне здравствующие правоведы, однако эти очерки мы решили посвятить только тем, кто уже ушел от нас.

Конечно, взлеты и падения идеологии верховенства права на протяжении более 200 лет определялись прежде всего социально-политической обстановкой в стране. Дворянская вольность, отмена крепостного права, крушение моноидеологического режима вызывали запрос общества на установление верховенства права. Это были периоды юристов-инноваторов, существенно продвигавших вперед систему права, изменявших государство и общество. Однако «революционные» периоды и периоды реформ неминуемо сменялись периодами реакции и контрреформ, когда перед передовыми людьми своего времени на повестку дня вставала задача сохранения достигнутых достижений. Трудно однозначно ответить на вопрос, чья роль – «инноваторов» или «сохранителей» – была более важной.

Даже перечислить всех выдающихся юристов нашей страны за прошедшие 200 лет не представляется возможным. Что уж говорить о тех, чье имя кануло в Лету, но которые на своей, иногда не очень заметной должности, верно служили праву. Иными словами, были, скажем, апостолы права и безвестные его служители.

Выбор персоналий «апостолов», которым мы посвятили настоящие очерки, безусловно, в определенной степени субъективен. Это люди, чье творчество мне наиболее близко, к тому же некоторых я знал лично. Надеюсь, и любознательному читателю их личности дороги и интересны.

Гавриил Романович Державин

(1743–1816)

Личность Гавриила Романовича Державина масштабна и многообразна, а история его жизни настолько удивительна, что может послужить источником для многих приключенческих романов. Вдумчивый читатель сам разберется в перипетиях биографии Гавриила Романовича Державина. Однако хотелось бы обратить внимание на наименее известные страницы его биографии.

О Державине я узнал в 70-х годах прошлого века. Мое представление о нем было примерно таким, каким оно было у большинства советских граждан, не являющихся специалистами в области истории и литературы. Знаменитую фразу А.С. Пушкина о Державине знали все, кто хотя бы учился в школе. Знали в Советском Союзе и Степана Разина, Емельяна Пугачева и других по сути государственных преступников, одновременно грабителей и убийц, которых государственная пропаганда превратила чуть ли не в борцов с царизмом за свободу и равноправие граждан.