Вместе с тем верой в победоносный исход войны проникнуто все содержание памятной книжки, где есть раздел о народной помощи для «скорейшей нашей победы». Общий вывод санитарного врача Л. Огородникова достоин внимания: «На войне солдат бьет врага ружьем, а дома весь народ обязан бить рублем, подписываясь на заем 1916 г., чтобы дать государству денег на снаряды и патроны!»

Если «Памятная книжка русскому солдату» проникнута непоказными верноподданническими чувствами и одновременно содержит полезные санитарно-гигиенические наставления, то существенно иной характер имеет «Краткий учебник рядового военного времени», дозволенный военной цензурой 10 января 1917 г. Составленный капитаном 13-го Финляндского стрелкового полка П. Хвастуновым по программе, утвержденной военным министром, этот учебник – полный курс ускоренного солдатского обучения. Здесь есть все, что должен был знать и уметь выполнять солдат русской армии. Характерен эпиграф, предпосланный учебнику: «За Богом молитва, за Царем служба не пропадают».

Вслед за кратким отделом, который содержит молитвы перед сражением, за Царя и Отечество, следует строго очерченный отдел о назначении солдата, который открывается уставным требованием: «Всякий воинский чин есть слуга Царя и Отечества и защитник их от врагов внешних и внутренних». Здесь же приведены слова присяги и гимна, даны сведения о боевых наградах, о званиях нижних чинов, обер- и штаб-офицеров и генералов. Четко определено солдатское походное снаряжение и ежедневное солдатское довольствие. Читая эти строки, составленные высокими интендантскими чинами, уместно сопоставить их с реальной действительностью зимы 1916/17 г. Именно об этом времени командующий Юго-Западным фронтом генерал А.А. Брусилов писал: «Питание также ухудшилось: вместо трех фунтов хлеба начали давать два фунта строевым, находившимся в окопах, и полтора в тылу; мяса вместо фунта в день давали сначала три четверти, а потом и по полфунту. Затем пришлось ввести два постных дня в неделю, когда клали в котел вместо мяса рыбу, в большинстве случаев селедку; наконец, вместо гречневой каши пришлось зачастую давать чечевицу» [1] .

Главное содержание учебника рядового военного времени, который в нашем издании занимает центральное место, составляет продуманная выборка параграфов дисциплинарного устава, устава внутренней службы, строевого пехотного устава, подробные наставления по стрелковому делу, по полевой и гарнизонной службе. Уставные требования вырабатывались десятилетиями, в их основе – вековой опыт русской армии, где всегда огромное внимание уделялось боевой выучке солдат. Эти требования не подлежали обсуждению, но выполнялись. Их безусловное выполнение было особенно важно в боевой обстановке.

Учебник капитана Хвастунова весь проникнут высоким пониманием воинского долга и важности воинской дисциплины. Однако далеко не случайно, что вслед за первым параграфом: «Воинская дисциплина состоит в строгом и точном соблюдении правил, предписываемых военными законами», следуют разделы, посвященные самовольным отлучкам, побегам со службы, мародерству и сдаче в плен. На третий год войны дисциплина в армии была расшатана. По свидетельству Брусилова, если на передовой солдаты демонстрировали высокий боевой дух и беспрекословное повиновение, то в тылу, именно там, где происходило обучение солдат, наблюдались многочисленные случаи нарушений уставных требований. Идеальный солдат, каким он рисовался капитану Хвастунову, в малой степени соответствовал реальным солдатам, призванным из запаса, и молодым новобранцам. Один пример, взятый из воспоминаний Брусилова: «Чуть ли не все население России ходило в солдатских сапогах, и большая часть прибывавших на фронт людей продавала свои сапоги по дороге обывателям, часто за бесценок, и на фронте получала новые… Зачастую солдаты, отправленные из тыла вполне снаряженными и отлично одетыми, обутыми, на фронт приходили голыми. Против таких безобразий никаких мер не принималось» [2] .

В свете того, что переживала русская армия в это время и что ей еще предстояло пережить, горько читать одно из поучений воину перед боем, которое дается в учебнике: «Нет того положения, из которого нельзя было бы выйти с честью».

Третья из вошедших в настоящее издание работ, «фронтовые записи» сестры милосердия Софьи Захаровны Федорченко, создавалась в одно время с двумя предыдущими, но была издана в совершенно иной военно-политической обстановке – после Февральской революции, после отречения Николая II, весной 1917 г. Для правильного понимания назначения и общего смысла работы с обязывающим названием «Народ на войне» эти обстоятельства следует постоянно иметь в виду. Книжка С. Федорченко вышла в Киеве в издании издательского подотдела Комитета Юго-Западного фронта Всероссийского земского союза. Отдельные «фронтовые записи» стали появляться в различных периодических изданиях с марта 1917 г. В предисловии к книжке С. Федорченко утверждала: «Материалы для этой книги собраны мною на фронте в 15 и 16 годах. Была я все время среди солдат, записывала просто, не стесняясь, часто за работой, и во всякую свободную минуту. В большинстве это беседы солдат между собой». Объяснялась и необходимость такой книги: «Теперь, когда мы теряем представление о народе своем, и все кажется таким неожиданным и беспричинным, я думаю, что именно теперь эта книга должна появиться».

Первые читатели воспринимали «Народ на войне» как дословные записи разговоров, что велись солдатами, находившимися на излечении в госпитале. Такому восприятию способствовал и корявый, порой просто примитивный, язык записей, и их краткость, часто соединенная с бессюжетностью, и их дремучая, беспричинная злоба. Все, что, по уверению С. Федорченко, она услышала «от великороссов», создавало, по мнению подавляющего большинства читателей, правдивый образ народа на войне. Даже такой чуткий к словесной фальши читатель, как А.А. Блок, записал в своем дневнике спустя несколько лет после появления книжки: «Выходит серо, грязно, гадко, полно ненависти, темноты, но хорошо, правдиво и совестно» [3] . Делая эту запись о беседах, «подслушанных каким-то Федорченко», Блок ничего не знал ни об истории книги «Народ на войне», ни об ее авторе.

Современному читателю эти знания будут полезны для правильного восприятия «фронтовых записей», чтение которых оставляет самое тяжелое впечатление. Главное, что следует сразу подчеркнуть, «Народ на войне» – художественное произведение. Менее всего «Народ на войне» – документальное свидетельство о Первой мировой. Перед нами не подлинные записи солдатских бесед, а талантливое, оригинальное по форме и в высшей степени тенденциозное явление русской литературы. Автор, С.З. Федорченко (1880–1959), обличала войну, создавала антивоенное произведение, руководствуясь собственным представлением о народе. Представлением, надо признать, лишенным истинной правды.

Позднее удачно найденная форма «солдатских бесед» была использована С. Федорченко при написании второй и третьей книжек «Народа на войне», где речь шла о настроениях революционного 1917 г. и времени Гражданской войны. В первые советские годы «Народ на войне» неоднократно переиздавался. В нем видели правдивое документальное свидетельство о разложении царской армии.

В 1928 г. разразился литературный скандал, инициатором которого стал Демьян Бедный. В газете «Известия» признанный пролетарский поэт напечатал статью, где обвинял С. Федорченко в мистификации и фальсификации, в «поклепе на народ». С. Федорченко в полемику не вступала, но оставила интересное свидетельство о том, как создавалась ее первая книга: