Но, как и было сказано, по-настоящему качественный блеф всегда основан на тонком знании образа мыслей партнера. Выстраивая свою игру, джентльмены из Форин Офис думали не о реальной мощи Королевского Флота, о русских минах и крупповских орудиях на фортах Кронштадта и Свеаборга. Расчет строился исключительно на понимании того, чем дышат в Санкт-Петербурге.

В известной нам истории английский министр иностранных дел лорд Дерби и премьер Дизраэли не ошиблись. Русские, имея на руках четыре туза, бросили карты, и Британия сорвала банк - Берлинский конгресс, на котором были подведены итоги Балканской войны, лишил Россию плодов ее блестящей победы. И тем самым, отвел угрозу существованию Британской империи. Но ведь история, как мы условились, имеет сослагательное наклонение...

Законы блефа беспощадны - если партнер не поддался на обман, вы можете потерять все. Единственный вариант - вовремя бросить карты, не пытаясь запугать его повышением ставок. Англичане, как мы уже знаем, карт не бросили.

Да и была ли у них такая возможность? Кроме описанных выше последствий, это решение стало бы сигналом всему миру: Британия уже не та, она готова отступить, признать поражение. На континенте набирает силу новорожденная Германия; индийские раджи только и ждут повода для мятежа; французы строят броненосный флот; в Южной Африке зреет недовольство буров; из-за океана недобро поглядывает бывшая колония, с которой за последнюю сотню лет случилось то ли три, то ли четыре войны. Нет, сейчас решительно невозможно показать хоть малейшую слабость! А значит, надо бросить на сукно новые ставки в виде броненосных эскадр - вдруг заупрямившийся партнер вспомнит, наконец, о своих страхах и спасует?

Но... уже отзвенели благовесты над куполом Святой Софии. Отгуляли по городам, городкам, селам и станицам от Буга до Сахалина шумные праздники - за обретение Царьграда, за невиданную, самим Богом дарованную православному воинству победу. Англичане не понимали, что теперь русский император не может уступить! Не нашлось умника, который напомнил бы, как Петр III 1762-м году отказался от плодов победы в Семилетней войне, заключив мир с прусским императором - что и стоило ему трона вместе с головой. А тут ставки повыше: не о какой-то там Пруссии речь шла - о Константинополе, Втором Риме, колыбели православия! Такого позора императору не простил бы ни народ, ни петербургская аристократия, ни собственная Гвардия.

К тому же, чтобы решиться выйти из игры, надо отдавать себе отчет в собственной слабости. А вот с этим у британских политиков было туго: они, как и их геополитические противники, попали под магическое воздействие длинных колонок списков броненосцев Королевского флота. Британия правила морями, а значит - и всем миром, и усомниться в этом не смел решительно никто! Даже тревожный звоночек в виде бесславного бегства эскадры Хорнби из Мраморного моря не был услышан - его попросту списали на нерешительность и трусость вице-адмирала. А значит, игра продолжается, джентльмены!

«Quintili Vare, legiones redde!“ [28]

БАМ-М-М! Снаряд угодил в башню по касательной, срикошетил и, не взорвавшись, канул в волнах. Броневой бочонок загудел, как гигантский барабан, по которому какой-то сумасшедший великан ударил палицей из цельного дуба. Сережа невольно втянул голову в плечи - даже здесь, под палубой, звук был таким, что от него закладывало уши.

Предыдущее попадание тоже пришлось вскользь, но не в башню, а в палубу. Не пробив одиннадцати дюймов слоеной, на дубовой подкладке, брони, снаряд натворил бед не так много бед - разнес в щепки шлюпку и срезал, будто ножом, раструб машинного вентилятора.

Этот четвертый, прикинул Сережа. Он пытался считать прилетевшие со стороны англичан «гостинцы». Сбился, конечно - на самом же деле, в монитор попало не менее полудюжины снарядов разных калибров с британских кораблей, рвущихся в обход батареи № 7. Согласно лоции, здесь полоса глубокой воды (если можно так говорить о глубинах в четыре-пять саженей [29] ) почти смыкается с такими же глубинами по ту сторону линии батарей, стерегущих пролив. Мелководья - две, две с половиной сажени, - тянулись от батареи «Александр-шанец» наискось, до мыса Лисий нос, и в самом узком месте, словно тромб в артерии, стояла батарея №7. Остальные номерные батареи, возведенные на ряжевых основаниях и насыпях грунта, вытянулись вдоль этой дуги. Любое судно, рискнувшее идти Северным фарватером, должно продефилировать вдоль этой шеренги.

Работы на батареях еще не были закончены. Бойницы казематов, где раньше стояли гладкоствольные пексановские пушки, уже заложили камнем, но из орудий, предусмотренных новым проектом, успели установить не более половины. Старая история: "Русак на трех сваях крепок: «авось, небось, да как-нибудь»! Где-то только-только взялись за обустройство орудийных двориков, где-то все было готово, но пушки еще не завезли; где-то затянули с установкой, и теперь стволы крупповских монстров сиротливо лежали возле разобранных на части лафетов. На батарее № 7 из восьми штатных орудий стояло пять, причем одно стрелять не могло - после пробного залпа бетон под станиной не выдержал и пошел трещинами.

Но и с теми, что были приведены в готовность, не все было ладно. На иных батареях не наладили подачу снарядов из погребов, не везде завершили подготовку расчетов. Так что реальная боеспособность новеньких, с иголочки, орудий не дотягивала до штатной.

И все же, русские снаряды попадали в цель. За двое суток вялой перестрелки с южными фортами, броненосцы Эскадры Специальной службы нахватались снарядов и мортирных бомб с фортов «Павел Первый», «Александр Первый» и «Милютин», не сумев в ответ причинить тем хоть какой-нибудь ущерб. По «Милютину» били семь броненосцев, но их снаряды бессильно раскалывались о гранитную кладку и броню чудовищных крепостных башен.