– Началось! – прямо с порога заорал он. – Трехпалый нашелся!

– Где? – немедленно откинул я одеяло.

– В припортовых складах, – сообщил Дрозд и присосался к кувшину с водой.

– Живой?

– Мертвее не бывает.

– Свои избавились?

– Нет, свои капитана как раз прятали. – Усач перевел дух и плюхнулся на стул. – Только не помогло. Двух охранников зарубили, Трехпалого живьем сожгли. Лицо не пострадало, а тело будто головешка. И скальп сняли.

– Похоже, действительно началось. Скальп – это показатель, – кивнул я. – Гуго где?

– За конторой Костаса присматривает, но тот сегодня не появлялся еще.

– Когда совершили нападение на склад?

– Ночью.

– Костас мертв, – поморщился я. – Намекни кому-нибудь из стражников его дом проверить. Только сам не светись.

– Ясно, командир.

– Теперь вы знаете, как действует убийца, – услышите о похожих смертях, немедленно сообщайте.

– Хорошо.

Костас и в самом деле оказался мертв. И он, и пятеро его телохранителей. Как поведали подмазанные Валентином стражники, убийца выломал дверь, перебил охранников и выпотрошил законника – выпотрошил в буквальном смысле этого слова, – но при этом никто из соседей ничего не слышал.

– Вот так и надо было действовать, беса в печень! – выругался Валентин, рассказав о случившемся.

– Не суетись, – поморщился я, застегивая рубаху. – Все только начинается. Будет и на нашей улице праздник.

А пока пусть убийца за нас всю грязную работу сделает. Правда, если промедлим, только и останется, что за ним трупы собирать.

– Себастьян, похоже, еще одна резня! – заскочил в комнату запыхавшийся Гуго и взъерошил слипшиеся от пота седые волосы. – Тут недалеко. На соседней улице практически.

– Кого?

– Каких-то бандитов. Как говорят, мутная компания была.

– Контрабандисты?

– Возможно. И тоже у всех скальпы того… отчекрыжены!

– Валентин, сможешь договориться с бейлифом, чтобы нам дали осмотреть место преступления?

– Зачем?

– За надо.

«Ты узнаешь его, как только увидишь…»

– Хм… – задумался Дрозд. – Придется наплести что-нибудь…

– Наплети. И заплати, не скупись. Деньги у Гуго возьми.

– Как скажешь, командир.

Усач убежал на поиски бейлифа, фокусник повел меня на место. Я едва успевал за циркачом и почем зря крыл невыносимую духоту. Днем моросил мелкий дождик, а к вечеру выглянуло солнце, начало парить, и дышать стало просто нечем. Да еще и в боку кололо.

Не выдержав, я уселся на лавочку, притаившуюся в тени развесистого апельсинового дерева. Перевел дух, зашагал дальше и вскоре увидел толпившихся на улице зевак. Гуго отправился разузнать последние новости; я опустился на каменную ступеньку дома напротив и несколько раз глубоко вдохнул, прогоняя дурноту.

Полегчало.

Вскоре к месту преступления прикатил какой-то важный дядька с усами еще длиннее, чем у сопровождавшего его Валентина. Стражники выстроились чуть ли не по стойке смирно, а толпа без понуканий подалась в разные стороны, освобождая проезд.

Дрозд что-то шепнул оцепившим дом стражникам, и те расступились, позволив мне подняться на крыльцо углового особняка.

– Так, значит, вас эти прохвосты ограбили? – уточнил бейлиф.

– Есть такое подозрение, да, – страдальчески поморщился я из-за боли в пояснице. – Надо бы глянуть.

– Много забрали?

Валентин сделал круглые глаза, я только рукой махнул:

– Деньги забрали и Святые с ними, они ж меня еще ножом в бок ткнули! Чуть не преставился, еле откачали.

– Лихие ребята были, – кивнул бейлиф и распахнул дверь. – Проходите. Посмотрите на них, и сразу жить легче станет. Только уговор – мутить начнет, на улицу бегите.

– Договорились.

Первый мертвец обнаружился прямо в прихожей. А крови-то, крови…

Открыл на стук и получил ножом в горло? Вероятно, так и было. И да – голова со снятым скальпом – зрелище и в самом деле не для слабонервных.

Двое следующих покойников валялись в узеньком коридорчике. Здесь, судя по характеру ранений, убийца орудовал уже чем-то вроде короткой абордажной сабли. И орудовал ловко. Всего-то парой ударов исход схватки решил.

Раскроенная височная кость у одного, до середины разрубленная грудина у другого. И у обоих – побуревшие оскальпованные макушки.

Бейлиф участливо заглянул мне в лицо, побледневшее вовсе не из-за увиденного, а из-за невыносимой духоты, и провел нас в столовую, посреди которой стоял накрытый стол. Тарелки, ложки, бокалы, несколько кувшинов. И тут же рядом – три изрубленных тела. Их не пытали, просто перебили, сочтя досадной помехой.