– Неравноценный обмен, не находите?

– Более чем равноценный, ты уж поверь. Теперь можно заняться делом, не опасаясь скоропостижной отставки или чего похуже. Сейчас я не угроза, сейчас я объективное обстоятельство, с которым придется считаться.

– А тот стилет? Вы действительно считаете, что его вывезли с Дивного?

– Металл очень похож, – подтвердил Малькольм. – Правда, подозреваю, нож просто перековали из какого-нибудь использованного наконечника, а после вновь наполнили Тьмой. Но пусть это останется между нами. Причастность к торговле дурманом – это ерунда, а вот связь с разведкой Драгарна и пособничество чернокнижникам тянут на пожизненное заключение в монастыре. Если дойдет до суда, это сыграет нам на руку.

– Если? Есть сомнения?

– Вчера пришло донесение из Оража-на-Рее – покончил с собой граф Лантис. А несколько чинов из адмиралтейства исчезли еще раньше.

– Гарт Чарленье с «Крылатого змея»?

– Выпал за борт.

– Нехорошо получилось.

– Кто-то заранее начал подчищать хвосты. Кто-то, имевший доступ к протоколам твоих допросов.

– А если золото отследить?

– Занимаемся, – отстраненно кивнул Малькольм Паре, оперся на трость и вдруг развернулся ко мне: – Себастьян, я нисколько не сомневаюсь в твоей преданности, но скажи – тебя никто не просил избавиться от неугодных свидетелей? С маркизом Витайлой ты сработал на редкость топорно. Это была… несвоевременная смерть, понимаешь?

– Наверное, просто спекся, – с тяжелым вздохом признал я. – Когда чувствуешь себя загнанным зверем, когда в затылок дышит Высший, все мысли заняты лишь тем, как бы остаться в живых. Убийство становится нормой, и других вариантов попросту не замечаешь. Проще разрезать узел, чем пытаться его развязать.

– Что ж, нечто подобное я и предполагал.

Глава Тайной службы о чем-то задумался, а я уставился под ноги и о работе спрашивать не стал. Но Малькольм Паре, как ни странно, затронул эту тему сам.

– Держи, – протянул он мне бархатный мешочек.

Я вытряхнул на ладонь серебряный перстень официала ордена Изгоняющих и удивленно присвистнул.

– Его Преосвященство тебе по-прежнему благоволит, – улыбнулся Паре. – И кстати, раз уж зашел разговор о работе, – чем планируешь заняться?

– Пока не думал, честно говоря.

– А не хочешь пойти по стопам господина Оша? – прищурился Малькольм. – Ты в свое время многому у него научился, а нам не помешает надежный человек в преступном сообществе Акраи.

– Вряд ли меня воспримут всерьез.

– Это после того-то, как кончил Мешок Костей? Воспримут, даже не сомневайся. Да и твой приятель из дворцовой охранки, думаю, подсобит на первых порах.

– Джек? – задумался я. – Джек может.

– Вот и займись этим. Хорошо? Не афишируя нашего интереса.

– Похоже, особого выбора у меня нет.

– Выбор – непозволительная роскошь, Себастьян. Ты уж поверь.

– Как говаривал преподобный Эдмунд, «мораль – неудобный груз для тех, чей карман пуст». Займусь, куда деваться.

– Вот и замечательно. – Малькольм Паре взмахом руки подозвал карету и, прежде чем забраться внутрь, вдруг произнес: – Монастырская улица, дом три. Зайди, здесь недалеко.

Сразу захлопнул дверцу и укатил прочь.

Монастырская улица, дом три?

Я глянул вслед набиравшей ход карете, затем повертел головой по сторонам и без особого удивления обнаружил неподалеку криво прибитую вывеску «Монастырская». Свернул с набережной, поднялся на аккуратное крылечко нужного дома и заколебался, не решаясь постучать.

А стоит ли? Вряд ли здесь обрадуются безработному бродяге, пусть он хоть сто раз граф.

Не лучше ли уйти?

Но я не ушел. Не ушел и постучал.

Дверь открыла Берта. В скромном домашнем платьице с собранными в пучок волосами, слегка усталая, но по-прежнему неотразимая.

Она молча посторонилась, запуская меня в дом, и стало ясно, что приходить сюда не стоило. Собрался уйти, уже повернулся, но не успел – девушка со слезами на глазах бросилась мне на шею:

– О, Себастьян! Я так ждала…

– Тише, тише, – поглаживая ее по спине, прошептал я. – Где маленький?

– На втором этаже. Спит.

– И зачем же ты меня ждала? – Я отстранил от себя Берту и заглянул в бездонные зеленые глаза. – Теперь у тебя есть дом, новая жизнь, достаток. Зачем ждать меня?

– У каждой уважающей себя вдовы обязательно должен быть любовник. – Девушка провела по губам кончиком языка и лукаво улыбнулась. – Он может приходить раз в месяц или два. Соседские кумушки станут шептаться, что, должно быть, ко мне захаживает моряк… – Тонкие пальчики скользнули под рубаху, Берта прижалась всем телом, куснула за ухо, прошептала: – Ну что скажешь?