Ни одна умная мысль не пострадала. БА, МС, мат, попаданец, гаремник (скорее - беспорядочные связи). Краткая предыстория: наткнулся на страницу Ковальчука А.А., где он ссылается на меня. Родилась хулиганская ответка, просто так.
Глава 1.
Если в тебе сто шестьдесят килограммов живого веса и имеется застарелая травма позвоночника, то подъем с кровати - это серьезный ритуал, зачастую сопровождающийся целым набором звуков в виде кряхтенья, сопенья, скрипа, иногда заклами "твою мать!" и чем покрепче, и почти всегда - неприятными ощущениями. И никакой катаклизм уже давно не вынудил бы меня подпрыгнуть и помчаться куда-то. Даже пожар или наводнение. Десять пудов суеты не любят, их надо перемещать по всем направлениям степенно.
Но жуткий реалистичный сон, где я зачем-то наглотался таблеток, а потом злые тетки в белых халатах закачивали мне воду со всех сторон (и с нижней тоже!!!), заставил подскочить настолько резво, что еще почти минуту я напряженно ждал привычной расплаты за спешку.
Не болело.
Или не так: болел живот, болело горло, болело то самое место, куда... (не вспоминать!!!), болела голова, но спина... не болела!
До меня наконец-то дошло, что жмуриться в ожидании приступа не обязательно.
Первое, на что наткнулся взглядом - это голые мосластые коленки. Слабо волосатые. Судя по положению в пространстве, мои, но так-то - нет.
Поймите меня правильно: сто шестьдесят кило, они не за один день ко мне пришли, я их копил последовательно около тридцати лет со злополучной травмы, закрывшей путь в большой спорт и наложившей массу ограничений на остальные области жизни. Но и до неудачного падения я не был задохликом, выступая в тяжелом весе, так что ноги у меня были соответствующие. Не эти.
Потыкал в колени и ляжки пальцем. Ощущения говорили, что ноги все же мои. Хотя тоненькие с просвечивающими венками кисти рук моими тоже не были. Задрал майку - трусов не обнаружил, а все хозяйство, не накрытое привычным пузом, в мельчайших подробностях предстало перед не близорукими теперь глазами.
– Ну, привет.
– Масюня, зайчик, ты как?..
– раздался от двери женский голос.
Где-то на периферии отметил: Масюня... зайчик...это ко мне?
Но даже странное обращение не перебило мой шок:
– Я его вижу...
– Зайчонок, кого ты видишь?
– растерялась посетительница.
– Его.
– Вернул майку на место, улегся и укрылся с головой казенным одеялом.
– Сыночка, тебе плохо? У тебя галлюцинации?
– подскочила и стала тормошить женщина.
Только тут сообразил, что эта особа чуть старше моей дочери, обращается ко мне как к сыну. Выглянул из-под одеяла: нет, мамой моей она точно не была.
– Масюня, ну не молчи! Скажи, как ты себя чувствуешь?
– продолжала теребить меня дамочка.
Я сошел с ума, женщина сошла с ума, мир сошел с ума...
Ничего, всех нас вылечат.
– Нормально. Сейчас усну, проснусь, и все станет нормально. Совсем нормально!
И уснул.
Унылый бред со мной-чморенышем в главной роли заканчиваться не желал.
– Проснулся, сыночек?
– спросила молодая женщина, сидевшая на стуле рядом с кроватью, стоило только вновь открыть глаза. Мадам была ничего так - симпатичная, но, что характерно, не та, что намедни.
– Да, мама, - раз от меня ничего не зависело, решил не сопротивляться и плыть по течению.
– Узнал!
– радостно выдохнула она, - Узнал!!! Я верила, я знала!!!
– И она стала покрывать поцелуями мое лицо и ладонь, которую сдавила в крепком захвате, - Узнал! Кровь-то, она не водица!
– Мам-мам-мам!
– начал отбиваться я от ее ласк, - Мам! Мне бы...
– Судно подать?
– встрепенулась женщина, догадавшись о моих потребностях.
– Да я сам!
– Сам, когда доктор разрешит! Ну, не стесняйся, что я там не видела!
– залепетала она, пытаясь подставить мне специальный сосуд, чему я отчаянно сопротивлялся.
На мое счастье в палату зашла целая делегация в белых халатах, прервав нашу возню, в которой я вот-вот бы слился.
– Так! Я смотрю, очнулся, наш любитель таблеток?
– при виде врача - а никем иным этот внушительный мужчина в окружении сразу пяти разновозрастных, но поголовно красивых женщин быть не мог - "мама" смущенно спрятала судно обратно под кровать, - Как самочувствие, пацифист?
Я и пацифист? Шутка юмора до меня не дошла, но прислушался к себе:
– Нормальное, вроде бы.