Восемь законных дней я отсидела дома. Наконец, выспалась, много ленилась, сходила в кафе, где работала до этого, съездила в университет. Старалась себя занять, но очень не хватало департамента с его вечной суетой.

Восстановив резерв, я не стала реже трогать о-мари, синий камень почти всегда находился или у меня в кармане , или в моей руке. Мне нравилось гладить его круглый бочок и чувствовать отголоски чужих ощущений и чувств , и признаваться себе, что мне не все равно. Что меня волнует Оуэн больше, чем того требует ситуация.

Уже через неделю почти безвылазного сидения в квартире я приняла решение. В общем-то , оно было единственным верным. За эту неделю мне позвонили несколько знакомых из департамента, несколько совсем незнакомых и один очень официальный. И все разговоры в итоге сводились к о-мари. Сплетни нужно было пресечь и постараться сделать это быстро. А так же вернуть о-Мари, ну какие из нас с Оуэном возлюбленные?

В первый рабочий день, я собиралась очень тщательно, нанесла неброский макияж, собрала волосы в "гульку" и весьма демократично оделась- джинсы и блуза. Фим заранее предупредил, что не сможет подвезти, поэтому я добиралась до департамента на общественном транспорте.

Новое умение видеть магию доставляло мне в быту некоторое неудобство. Каково видеть , что твоя знакомая применяет запрещённые чары привлечения мужчин или знать , что продавец использует заклинание " неразменная монета", когда отдаёт сдачу, а у водителя моей маршрутки витали над ухом нити антиникотинового заклинания, похоже он бросал курить. Ощущение, что я вторгаюсь в интимную область , узнаю то, о чем все они предпочли бы промолчать.Естественно, эти люди не были магами они использовали амулеты с необходимыми чарами. И не все чары были законны, о них мне и приходилось писать рапорты, по которым проводились разнообразные проверки и не всегда результаты были предсказуемы. Однажды, на женщине в очереди к стоматологу, я углядела нити чар, изменяющих возраст, внешность и даже рост человека. По неопытности больших подробностей сообщить в рапорте я не смогла. Когда с этой женщиной пообщались оперативники , они сначала смущенно извинялись перед ней, а потом , когда она ушла, долго ржали. Оказалось, что это не женщина вовсе, а мужчина, очень известный актёр, забывший снять магический грим со съёмок, документы на разрешение использование которого у киностудии были в порядке. Меня подкалывали несколько дней, просили больше не писать рапорт на подобные вещи, у оперативников и более серьёзных дел хватало.

Поэтому многие вещи я пропускала мимо глаз, " выключение" магического зрения требовало некоторого постоянного напряжения, но оно того стоило, я могла жить почти прежней жизнью.

Департамент жил своей жизнью, за неделю моего отсутствия ничего не поменялось. Пожалуй ,только узнавать меня стали чаще и здороваться абсолютно незнакомые мне сотрудники. Не очень приятная ситуация, общаться с людьми , чьё имя ты даже не знаешь, а судя по их возгласам обо мне они знают многое.

К пятому этажу глаз у меня уже начал нервно дёргаться , и говорила я сквозь зубы, игнорируя желание закричать.

В опер квартиру я ввалилась с растрепанной причёской и взвинченными нервами, первый кто попал под руку был вальяжно развалившийся Фим.

– Тааак!
– хищно протянула я,- И кто пустил сплетни?!?!

Фим внимательно посмотрел на меня, оценил масштаб будущих разрушений и тихонько сполз с кресла.

– Лекса, не дури, - это Питер в соседнем кресле прохлаждается, вступился за друга,- наша связка не болтлива, лично я сделал бы ставку на секретарский состав, именно через их руки проходят приказы и рапорты для снятия копий и перепечатки. Они у нас самые проинформированные. Правда, с ними , как и с любым работником департамента, даже уборщицей, заключаются договора о неразглашении обычным людям дел департамента. Что не мешает секретарям обсасывать новости среди нашего дружного коллектива.

Я сдулась, запала хватило только на первые минуты, дорога до оперквартиры отнял большую часть накопленных душевных сил. Что ж, если безобразие нельзя прекратить, им нужно наслаждаться. Ничего не остаётся, как игнорировать сплетни и на все мерзкие намёки отвечать утвердительно томным голосом , томности надо поучиться у Лины.

Фим понял, что буря миновала, снова развалился в кресле и принялся рубиться в игрушку на планшете. Еще немного подождав бурного приветствия и не дождавшись , я пошла к Кору в кабинет. Опергруппа выглядела так, словно и не было моего длительного больничного. Кор сидел на столе, держа телефон у уха, другой рукой что-то писал в блокноте. Рядом с ним парил диктофон, повинуясь чарам левитации, а на чашке чая было наложено заклинание подогрева. Он сделал мне знак подождать, я присела на край стула и стала изучать фотографии на стенах. Вот Питер в боевой стойке, вот туман , а в нем огромный огненный шар, в котором виднелась фигурка Лины, вот вся связка расслабленно сидит на поваленном бревне, где -то в лесу, а вот и незабвенный Оуэн, что-то яростно выговаривает Кору, посреди полуразрушенного кирпичного дома, на развалинах бродят люди, то есть маги, кое-где видны результаты заклинаний. Странная фотография, как кадр из документального фильма. Никто не позирует, никто даже не подозревает, что их снимают.

– Это знаменитое дело некромантов,- Кор заставил меня вздрогнуть, подкравшись незаметно. Я так увлеклась просмотром, что пропустила момент, когда он закончил телефонный разговор,- мы потеряли нескольких ценных сотрудников, в том числе и нашего видящего. Ты первая после того случая, кого Оуэн нам отдал.

– Я хотела уточнить , какие изменения в моем расписании, буду ли я допущена к работе или Фим сказал правду, что отныне я прозябаю в офисе?
– животрепещущие вопросы предпочитаю задавать сразу.

– Лекса, ты не подумай , я был против, но Дарена не переубедишь, боится он потерять ещё одного видящего , вот и страхуется . Ты погоди, страсти улягутся и все вернётся, никуда от тебя преступники не денутся, оставим самых интересных , -Кор задумчиво посмотрел на фото и отошёл к столу,- возьми новое расписание у Фима. Если будут вопросы - ты знаешь, где меня найти.

Жиирный такой намёк, что аудиенция закончилась. Я не настаивала, вернулась к отдыхающим парням , и стрясла с них все причитающиеся мне бумажки.