Шрифт:
Решает извечный еврейский вопрос:
Кем был он по – правде, Младенец – Христос?
И что нам поставили люди в вину?
За что убивали евреев в войну?
Как в детской головке вместится ответ?
Еврею – малютке всего – то 6 лет…
Я той земле отдам любовь и славу
Я той земле отдам любовь и славу.
Пред той землей в волнении склонюсь.
Оставь себе березы и дубравы,
И отпусти меня святая Русь.
Я святости твоей ищу начало,
А нахожу язычество и тьму.
Такого я нигде не повстречала,
Ия тебя вовеки не пойму.
Ты чуждым детям матерью не стала,
Лишь проросла средь них своей травой.
Прости, что я не о тебе мечтала,
Что я носила в сердце дом иной.
Там, далеко, мой берег незнакомый.
Я с гласом крови спорить не берусь.
В последний раз овей лесной истомой,
И отпусти меня, святая Русь.
.
Перед сном
Дай нам с миром отойти ко сну
И назавтра к жизни пробуди,
Наполняя миром тишину
Ты в шатер покоя нас введи.
Нас советом мудрым наставляй
Среди трудных завтрашних путей,
Как детей своих оберегай,
Осеняя святостью Своей.
Вот, не дремлет и не спит
Бог – Израиля хранитель,
Он рукой своей творит
Безопасную обитель.
Будь благословен, о Адонай,
Царь земли Израиля живой,
Сладким сном глаза мои смежай,
Наполняя веки дремотой.
Этой ночью помыслы и сны
Станут пусть угодными Тебе,
Совершенством ложе осени,
В милости Своей не ослабей.
Вот, не дремлет и не спит
Бог – Израиля хранитель,
Он рукой Своей творит
Безопасную обитель.
Хана (для тех, кто празднует Хануку)
К чему у женщины любовь всего сильней?
У Ханы семь мальчишек, сыновей,
Семь капель крови, семь живых сердец,
Как бы гордился – был бы жив отец!
Погиб отец – что толку слезы лить.
Одной несладко сыновей растить.
Но что рыдать одной среди дорог?
Помогут люди – и поможет Бог.
Пусть трудно было – это все вчера.
Стояли друг – за друга, как гора,
Учили Тору, вместе в поле шли,
И младшего побаловать могли,
Соседи любовались, и порой
Хвалили Хану – ты у нас герой.
Таких парней ты вырастить смогла!
А Хана в храм дары свои несла.
Но вот настал жестокий, трудный год.
Конец ознакомительного фрагмента.