Разные «текии» и тексты представляют разнообразные потоки суфийского учения. И настоящая книга не исключение: описывая суфизм в целом, она отражает учение, переданное по линии Хазрата Сейида Абд аль-Бари Шаха (значок №4) (ум. 1900), индийского шейха ордена Накшбанди-Муджаддиди, который получил разрешение преподавать в орденах Чишти, Кадири и Шазили. Она отличается от некоторых более популярных версий суфизма в нескольких отношениях.

Во-первых, несмотря на то, что многие западные люди интуитивно чувствуют ценность созерцания для поиска более осмысленной жизни, они часто не решаются подвергнуться духовной дисциплине, предлагаемой аутентичным суфизмом. Поэтому в некоторых суфийских кругах тасаввуф рассматривается через фильтр какой-то поверхностной, почти оккультной системы. В отличие от такого подхода, в данной книге подчеркивается необходимость существенных усилий для получения плодов суфизма. Отсюда становится понятна важность структурированного выполнения практик под руководством уполномоченного наставника.

Вторая тенденция, адресуемая настоящей книгой – а она-то как раз и породила попытки отделить суфизм от ислама – выражается в стремлении к универсальным мистическим переживаниям. Любой подлинный эзотерический путь неотделим от формата откровения, положившего ему начало. Суфизм укоренен в кораническом откровении и «сунне» (образцах поведения и поучениях) Пророка Мухаммада (значок №1). Тем не менее, многие отрицают его исламское происхождение. Мусульмане, не знакомые с суфийскими практиками и предписаниями, отвергают их как чуждые исламу. Немусульмане, привлеченные эзотерическими учениями, но не склонные к религии, утверждают, что суфизму можно следовать отдельно от ислама. Если бы обе стороны яснее понимали ислам, им стала бы очевидна неотделимость суфийской розы от исламского куста. Инша’алла (с божьей помощью), пояснения, представленные в этой книге, помогут развить такое понимание.

В-третьих, учения Накшбанди-Муджаддиди, которыми я делюсь здесь, менее известны на Западе, чем учения некоторых других орденов. Они отличаются, например, от гностического течения суфизма, хорошо известного академическим ученым. Гностики утверждают, что переживание единства – это высшая ступень реализации. Данную концепцию сформулировали ученые-суфии двенадцатого и тринадцатого столетий, в том числе Абу Хамид аль-Газали (значок №4) (ум. 1111), который жил и преподавал в Персии, и известный шейх из Андалусии Ибн Араби (значок №4) (ум. 1240).5 Мастера Накшбанди-Муджаддиди описывали цель суфизма иным образом, сосредоточившись на понятиях фана’ и бака’6. Они разработали уникальный подход к духовному совершенствованию, который емко передан фразой: «индирадж ан-нихая фи’ль-бидая»: «там, где другие завершают, мы начинаем». Эти и другие особенности учения Накшбанди-Муджаддиди описываются в настоящем тексте.

Представленные здесь диалоги взяты из разговоров со студентами Института поиска истины в Нью-Дели и его филиалах в Европе и Соединенных Штатах, где предлагается обучение в русле традиции орденов Муджаддиди, Накшбанди, Кадири, Чишти и Шазили. Преподавая в этих центрах, я обнаружил, что люди, интересующиеся суфизмом, снова и снова задают некоторые вопросы, которые и стали основной настоящей книги. Я собрал здесь те из них, которые дают возможность представить общие понятия суфизма, объяснить техники, характерные для ордена Накшбанди-Муджаддиди, и рассмотреть актуальность суфизма для современной западной аудитории. Я надеюсь, что этот текст станет полезным и информативным руководством для искренних искателей истины.

Сегодняшний быстро меняющийся мир, ориентированный на материальные ценности, бросает нам вызов, принять который мы можем, если уравновесим потребности повседневной жизни с исполнением наших внутренних устремлений. Для поиска знания существуют самые разные возможности. Одну из них представляет суфийское учение, передаваемое по цепочке уполномоченных учителей, которое, как показывает мой собственный опыт, предлагает способ жить в этом мире в контексте полноценной духовной философии. Линия мастеров Накшбанди-Муджаддиди, в частности, учла необходимость в практических техниках, которые могут применяться одновременно с исполнением рабочих, семейных и социальных обязанностей. Их учение может принести пользу современным читателям, различающимся по своим способностям и характеру, как оно направляло к преображению духовных искателей на протяжении многих поколений в прошлом.

Суфийское учение сохранилось лишь благодаря благословению почитаемых шейхов прошлого. Я молюсь о том, чтобы с благословения этих великих мастеров мои скромные усилия выразить Божественную Истину ясными словами были угодны Господу и приняты Им с благоволением.

Азад Расул

Джамиа Нагар, Нью-Дели, Индия

Тяга к мистицизму – стремление пережить измерение, которое находится за пределами материального мира, обрести знание и возвратиться к духовной Сущности или Истине – присуща каждому человеку, независимо от его или ее вероисповедания. Люди наделены этой склонностью по-разному. Некоторые щедро одарены ею; другие – лишь в малой степени. Некоторым выпадает возможность развить и привнести ее в повседневную жизнь, тогда как другие лишены этого. Тем не менее, эта склонность присутствует в каждом человеческом существе.

Если определять суфизм как мистицизм или путь мистика, тогда его послание адресовано всем людям, а не только последователям одной религии. В каждой вере есть свой суфизм. В каждом народе и общине существуют суфии, несмотря на различия в именах и техниках.

Человеческое существо имеет не только плоть, но и еще одну грань, которая известна как «я» или «эго» (обозначаемое суфийским термином нафс). Мистический опыт приводит в действие «я». Подобно электрическому току, он пронизывает человека, выводя на первый план неиспользованный потенциал. Вместе с активизацией «я» к человеку приходит некоторая степень сознательности и интуитивного понимания. Человек начинает чувствовать, что его «я» отражает другое «я» – «Я» Верховной сущности. Он или она осознает, что Бог действует в творении и посредством него.