Мой взгляд остановился на викторианской рамке рядом с фотографией Тома с рыбой и удочкой. Я взяла ее в руки – рамка была тяжелее, чем казалась, и, чтобы удержать ее на весу, потребовалось усилие. В объектив, обнявшись, смотрели две девушки. У той, что стояла слева, была мальчишеская стрижка, и волосы окрашены в красный цвет. Я потянулась к своим волосам. Неудивительно, что Аманда испытала потрясение, когда открыла дверь и увидела меня.

– Это ваша дочь? – спросила я, не сомневаясь в ответе.

– Да. Калли.

– Калли. – Я покатала слово на языке. Как ты умерла, Калли? В комнате было жарко и душно, но кожа у меня на руках покрылась мурашками, и я не могла сдержать дрожь.

– Кто это рядом с Калли? – Я пригляделась ко второй девушке на фотографии. У нее были длинные пепельные волосы. Когда я рассматривала ее лицо, меня не покидало ощущение, что эта девушка мне знакома, хотя я сомневалась, что мы когда-нибудь встречались.

– Это Софи, наша младшая дочь.

– Она здесь? – Я посмотрела через плечо, почти ожидая, что девушка сейчас появится.

– Нет. – Голос Аманды дрогнул. – Ее мы тоже потеряли.

– Простите. – Я аккуратно вернула фотографию на полку. Футболка прилипла к телу, и я отлепила ее от живота. Казалось, из комнаты выкачали весь воздух, и я не могла понять, как Аманда выдерживает здесь в своей шерстяной кофте. Вероятно, она потеряла способность чувствовать – во всех смыслах этого слова.

Мы неловко молчали. Ком в горле становился все плотнее. Казалось, можно было залезть внутрь пальцами и достать его. Послышалось бренчание посуды. Я вскочила на ноги, и в это время в гостиную вошел Том с серебряным подносом, на котором звякали друг о друга чашки и блюдца.

– Присаживайтесь, Дженна. Чувствуйте себя как дома.

Том улыбнулся, и я решила, что его улыбка искренняя, более искренняя, чем моя. Мне отчаянно хотелось уйти, оставить этих людей, потому что я не знала, как их утешить.

– Угощайтесь. – Том подхватил кубик сахара и с плеском опустил его в свою чашку. – Печенье?

– Спасибо. – Я взяла песочное печенье, но была слишком взволнованна, чтобы есть, поэтому положила его на коленку и, слизнув с пальцев сахар, всеми силами старалась подавить панику. Ужасно! Я никогда не была мастером светских разговоров, и хотя не хотела ходить вокруг да около причины своего появления в этом доме, не могла и сразу же броситься ее обсуждать. Я беспокойно смотрела по сторонам и ерзала на стуле.

– Чья это награда? – Я показала на полку над газовым камином.

– Тома, – быстро ответила Аманда. Я решила, что она благодарна мне за то, что мы пока не заговариваем о Калли.

– Мой отец всю жизнь играет в гольф.

Отец играл с Джоном по субботам после обеда. Мать с Линдой в это время иногда ходили по магазинам. Его клюшки до сих пор лежат в ее гараже. Наверное, он скучает по игре, и ему их недостает. Хорошо бы он начал снова играть, но таковы последствия разрыва человеческих отношений. Люди оказываются по разные стороны баррикад и теряют друзей.

– Я поздно начал, – сказал Том. – А три года назад перенес инфаркт. Но посчитал, что слишком молод для долговременных проблем с сердцем, и заполучил второй. Некоторое время был на волосок от смерти – врачи считали, что я не выберусь. Калли и Софи перепугались. Софи каждый день допрашивала меня – что я ел, что пил, жила в постоянном страхе, что я вот-вот умру.

– Мы все боялись, – прервала его Аманда.

– Знаю. Я бросил пить и курить, приучил себя к быстрой ходьбе, стал играть в гольф. Но это занятие нравилось мне куда меньше, чем рыбалка со старшим братом Джо в прежние времена. Сидя у реки, клюшкой не помашешь, не тот эффект для здоровья. Трудно соблюдать режим, если он тебе не нравится. Вот Аманда со своей йогой – каждый день встает в шесть утра и занимается, а я больше не делаю упражнений.

– А надо бы. Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится, Томас. – Лицо Аманды горестно скривилось.

– Никуда я не денусь. – Том потянулся к ней и убрал с ее щеки волосы. – Останусь с тобой. – Этот жест был настолько естественным и интимным, что у меня сдавило грудь.

– Странная игра гольф, – продолжал Том. – Проходишь за мячом много миль. Хорошо одно – не сидишь дома. Я провел так много времени лежа, отдыхая, что, казалось, оторвался от мира. Аманда сказала, что мне необходимо хобби, чтобы себя занять. Без нашего бизнеса я как-то потерялся. На время моей болезни бразды правления взял мой брат Джо. Предполагалось, что на время, но я так и не вернулся к делам. Мне нельзя подвергаться стрессу. Мне сказали, я подчинился. – Говоря это, он улыбнулся Амалии.