— Доброе утро! — воскликнула я, потягиваясь и присаживаясь за стол.

Мама повернулась и внимательно принялась рассматривать меня.

— Доброе, солнышко. Как спалось? — заботливо поинтересовалась она, затем вновь повернулась к плите, перевернуть блинчик.

Стащив один с тарелки, которая стояла предо мной, блаженно застонала, почувствовав сладковатый вкус.

— Нормально спалось, — прожевав, ответила я и покосилась на кофеварку.

 Жутко захотелось этого божественного напитка. Поэтому я встала и подошла к шкафу, достала чашку. И когда уже хотела налить себе кофе, внезапно наткнулась на осуждающий мамин взгляд.

— Что? — удивилась, выгнув бровь.

— Стася! — строго начала она, подталкивая меня обратно к столу.

Опешив, я присела за стул, ничего не понимая.

— Беременным нельзя кофе! — она пригрозила пальчиком и, налив заварки, разбавила ее кипятком и поставила предо мной чашку.

Я так и переводила ошарашенный взгляд с нее на маму. Как же достали эти глупые разговоры о моей мнимой беременности! Мне это настолько надоело, что прямо сейчас я собиралась взять Гришу и сходить с ним в больницу. Ведь была уверенна, что этот неугомонный «прынц» примчится с утра ко мне домой…

— Мам! — отмахнувшись от ее замечания, со вздохом притянула к губам чашку с чаем. — Я не беременна! Ну сколько можно талдычить одно и то же?! Все, сегодня же схожу в больницу и сдам все анализы.

Мама пожала плечами и вновь отвернулась к плите.

— Ну вот как я буду уверенна, тогда сможешь делать все, что захочешь, — так и не повернувшись ко мне, выпалила она. — А пока… — мама замолчала ненадолго, перекладывая блинчик на тарелку. — Будь любезна, слушайся старших. Ведь я плохого не посоветую! — она поставила предо мной пустую тарелку, затем мед.

Вздохнув, я принялась завтракать. По сути, мама права. И с одной стороны я безумно рада ее поддержке и за то, что она переживает за меня. Но с другой, мне ведь хотелось есть все то, что и раньше… Ну ничего. Скоро все разрешиться.

Поев, я поблагодарила маму и, поцеловав ее в щечку, метнулась в комнату. Тут меня уже поджидал брат, вальяжно раскинувшись в кресле.

— Тебе чего? — бросила я, решив, что и он меня сейчас будет отчитывать.

— На, — он протянул мне коробочку с телефоном.

Я смотрела на нее так, словно там не меньше, чем была бомба. Но, услышав следом заливистый смех братца, выхватила ее и выудила от туда новенький смартфон.

— Спасибо! — зло фыркнула, все вспоминая, как этот изверг выкинул мой старый телефон в окно.

— Не за что, — хохотнул он. — Я восстановил твою старую симку, так что не переживай, все номера остались.

Благодарно взглянув на него, положила телефон в карман. Брат тихонько выскользнул из комнаты, когда я стала собираться. Взяв свою робу, закинула ее в рюкзак, бросила мимолетный взгляд на часы и вышла из комнаты. По дороге на работу меня вновь накатила паника. Коленки затряслись, а желудок сводило спазмом. С каждым новым шагом я нервничала все больше. Мне даже казалось, что вокруг все замечают мое поведение. Быстро прогнав нелепые мысли, подошла к остановке. В кармане неожиданно запиликал смартфон. Решив, что это брат, не глядя на дисплей, ответила:

— Слушаю, — голос слегка подрагивал.

— Ты где?! — вместо приветствия рыкнул в трубку Гриша.

Я тут же забыла обо всем. Да как он смеет со мной так разговаривать?

— Не твоего ума дело! — эмоционально выпалила и заметила, как на меня стали коситься бабули, сидящие на лавочке.

— Как это не моего?! — заорал он в трубку.

Скривившись, отодвинула телефон от уха, а Гриша продолжал орать. Я уж и не пыталась разобрать его крики. Мне сейчас они были абсолютно не нужны. Как только все смолкло, вновь поднесла телефон к уху.

— Ты все высказал? — безразлично поинтересовалась и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Так вот, сегодня я иду к врачу. И как только он подтвердит, что я не беременна, больше я не желаю тебя ни видеть, ни слышать, это понятно?

— Я иду с тобой! — отчеканил он.

— Как знаешь… — задумчиво ответила я.

Подъехала моя маршрутка. После того, как я расплатилась с водителем и присела, продолжила разговор:

— Так будет даже лучше. Потом не будешь меня терроризировать тем, что я тебе соврала. Как только освобожусь, я наберу тебя.