А, может, я уже вообще себя слишком идеализирую, и его расстроенный тон мне лишь показался? Да, наверно, так оно и есть… Ведь фантазия моя за последнее время что-то слишком уж разгулялась… Пора с этим что-то делать.

Подойдя к Палычу, хотела уже спросить, что делать сегодня, как он резко выпрямился и, перебив мой вопрос, сказал:

— Тебя шеф вызывал.

Поперхнувшись слюной, закашлялась. Палыч постучал мне по спине. Одна единственная фраза, и мне показалось, что у меня из-под ног выбили почву. Ну все… мне крышка!

— Ты меня слушаешь? — я моргнула несколько раз и посмотрела на растерянного мужчину.

— Вы что-то говорили? — виновато переспросила, нервно сжимая в кулачки краешек своей рубашки.

— Говорю, что ты натворить успела? Злой он был… — Палыч замолчал и вздохнул. — Неужели Матвей остался недоволен машиной?

Я нервно сглотнула и покачала головой, затем кивнула, опуская взгляд в пол.

— Что-то я не понял, — когда я подняла взгляд, Палыч задумчиво потер щетинистый подбородок.

— Не берите в голову… Я сама не знаю, чем не угодила ему.

И, развернувшись, на ватных ногах пошла к Анатолию Владимировичу.

— Если это все же именно с ним связанно, — не поворачиваясь, тихонько добавила, не заботясь о том, услышит Палыч или нет.

Да уж… Вот и влипла ты, Стасенька… Что теперь делать, не имела ни малейшего понятия… Зато в этот самый момент мне было по-настоящему страшно. Все мои мысли только и вертелись вокруг того, что Антон не сумел или не захотел помочь, и злой, как тысяча буйволов, Матвей, примчался сегодня отчитывать хозяина «Дикой пантеры».

Стоя перед дверью, боялась стучать. Коленки подрагивали, а перед глазами плыла картинка, словно я выпила целую бутылку вина… Ох, спиртное мне сейчас бы не помешало для храбрости. Ой, как не помешало бы… Неуверенно подняв руку, тихонько постучала.

— Войдите! — строгий голос шефа не оставил мне и долю уверенности в том, что все обойдется.

Взявшись за ручку, тихонько зашипела. Мне вдруг показалось, что она была раскалена… Господи… Ну у меня и фантазия…

Войдя, начала нервно топтаться на одном месте, не решаясь пройти дальше.

— Присаживайся.

Он указал мне на стул рядом со столом. Медленно я подошла и присела. Стараясь не встречаться взглядом с шефом, рассматривала свои руки, которые тряслись, как у алкаша…

— Стася, — я вздрогнула, но попыталась не подать вида. — Мне, конечно, это все не нравится… — он замолчал и вздохнул.

Все же, подняв взгляд, увидела, что шеф и сам на взводе. Он теребил меж пальцами ручку, другой рукой еле слышно выстукивал по столу костяшками. Странно, что же произошло? Не решаясь заговорить, все ждала, когда он продолжит.

— Да и впервые меня о таком просят… — продолжил он и вновь оборвал фразу.

Я уже совсем ничего не понимала. Тем не менее, немного расслабилась. Это было не тем, чего я ожидала, в любом случае.

— В общем, Матвей Сергеевич очень просил… э-э-э… — он замолчал, а я напряглась, услышав имя Горыныча.

— Что просил? — нервно выпалила, так как молчание затянулось.

— Ты нужна ему на пару дней… — я вновь подавилась слюной и посмотрела на шефа, пытаясь понять, что он только что сказал.

Как это нужна ему на пару дней? Что вообще происходит?

— П-о-одождите… — выдала, нервно сглотнув. — Что это значит? — все же выдавила из себя фразу, а сама прикидывала, что мог обо мне узнать Горыныч.

— Дело в том, что у него вечно ломается машина. А завтра он едет в соседний город и попросил помощника.

— И причем тут я? — недоуменно поинтересовалась, теперь уже окончательно расслабившись.

— Да вот и я не сразу понял, почему ему вдруг позарез понадобился именно Станислав… — Анатолий Владимирович укоризненно посмотрел на меня.

— Ну, а что такого? Ну решил он, что я парень, зачем было разочаровывать такого клиента, как он? — я лишь пожала плечами.

Искренне надеялась, что от этой командировки я отмажусь, откинулась на спинку стула и блаженно выдохнула.

— Короче, мне все равно кем ты там представилась, но завтра ты едешь с ним, — и только я хотела возмутиться, как он твердо отчеканил: — Это не обсуждается!

— Но как же так? — я подорвалась со стула и стала мерить комнату шагами. — Почему именно я?