О Боже… Это был не сон… Глаза защипало, и через секунду покатились обжигающие слезы. Я предпочитала, чтобы вчерашняя ночь оказалась лишь сном, но, увы… Все это произошло на самом деле. Зачем? Зачем он это сделал? Ради забавы? Интереса? Спора? Или просто, чтобы отомстить?

Кое-как успокоив разбушевавшийся внутри ураган эмоций, чтобы позорно не разреветься, чаще задышала и попыталась во всем разобраться. Еще вчера ночью поняла то, что Матвей все знает. Я старалась держаться до последнего… Но его руки… По телу пробежали мурашки, когда я вспомнила, как властно он целовал меня, как сам сдерживался из последних сил.

Почему я сдалась ему, сама не понимала. Или, понимала, но старалась поменьше об этом думать. Зачем мне отношения? Да и будут ли они? Вдруг эта ночь для него была ничем? Я ведь совсем о нем ничего не знаю. А то, что знаю, доверия во мне совершенно не вызывает.

И я просто приняла решение, сделать вид, что эта ночь была ошибкой… Так будет проще. Но сердце болезненно сжималось от мысли, что и Матвей, скорее всего, тоже будет так думать. Зачем ему я? Да и к тому же нас с Гришей еще не развели. Официально я еще замужем… Горько улыбнувшись, стерла слезы и попыталась выбраться из объятий.

Удалось у меня это с третьей попытки. Матвей что-то пробормотал, мне даже показалось, что это нецензурная брань, но расслабил хватку. Мигом подорвавшись с кровати, подхватила свои вещи и пулей выскочила из комнаты. Лишь в коридоре облегченно выдохнула. Прислонившись спиной к стенке, медленно сползла по ней и, опустив голову на колени, всхлипнула. Душа разрывалась на части. Мне нестерпимо захотелось вернуться в комнату, ощутить, что я нужна ему… Но я не позволяла себе такой роскоши. Мне нельзя было снова доверять кому-то… Тем более Матвею. Сто процентов, если сейчас он не пошлет меня, то сделает это в ближайшие дни. А этого я не хотела. Еще одно болезненное расставание мое сердце не выдержит.

Больше не став себя мучить, поднялась и, глубоко уверено вдохнув, вздернула вверх нос и пошла в комнату, которую мне выделили вчера.

Войдя в душ, как одержимая, терла кожу мочалкой, пока та не покраснела от моих действий. Я хотела стереть как с тела, так и из памяти обжигающие прикосновения Матвея… такие нежные, но в тоже время властные… А губы…

Зарычав на себя, сильно стукнула кулаком по кафелю. Зашипев от боли, обозвала себя патологической дурой… Ведь только полная идиотка будет надеяться на то, что все будет хорошо. Но я была реалисткой.

Выйдя из душа, насухо вытерлась и, одевшись, вернулась в комнату. Была бы моя воля, я бы прямо сейчас покинула этот дом, город, лишь бы не встречаться больше лицом к лицу с Горынычем. Но у меня не было другого выхода. Все-таки я полная клиническая дура. Денег не взяла, телефон еще вчера разрядился и, конечно, собираясь в спешке, я забыла зарядку… Отлично…

Поэтому, мне не оставалось ничего иного, как покорно ждать пробуждения Матвея. Присев на самый краешек кровати, вытянула спину и гипнотизировала дверь. Так продолжалось около десяти минут. Не выдержав, послала все к чертям и, поднявшись, вышла из комнаты. На кухне решила сделать себе кофе. Не стесняясь, принялась рыться по шкафчикам, в поисках живительного напитка. Найдя растворимый, была рада и этому. Включив чайник, засыпала содержимое банки в кружку.

Когда вскипел чайник, я вздрогнула, услышав отборный мат из комнаты Матвея. Застыв на месте, задрожала, как осиновый лист на ветру. Я боялась даже пошевелиться, словно это могло навредить мне. Послышался грохот и через несколько секунд шумные быстрые шаги.

Я затаила дыхание и, прикрыв глаза, мысленно успокаивала себя. Все хорошо, я ничего плохого не сделала. И тут же обругала себя, вспоминая вонь в машине. Господи… как я выдержала, до сих пор не понимаю… А еще то, что Матвей, даже не догадываясь, перевел все стрелки на меня. И пускай я сделала это не тем способом, которым он меня посрамил, но все же…

Услышав, как громко ударилась дверь о стену, поняла, что он ищет меня… Сердце забилось быстрее, а душа радовалась. Он переживает… Но тут же одернула себя, заставляя выбросить все глупые мысли из головы.

Через минуту, Матвей, как ураган, влетел на кухню. Стоя к нему спиной, все не поворачивалась, боясь заглянуть ему в глаза. Вернее, мне было страшно увидеть в них безразличие… Но еще страшнее было увидеть там облегчение, радость… страсть… В последнее мне верилось с огромным трудом. Но ведь я девушка, мне так хотелось романтики, особенно в свете минувших событий. Пока размышляла, Горыныч приблизился и, обняв за талию, крепко прижался ко мне и облегченно выдохнул. Не успела я поразмыслить над его поведением, как меня огорошили его слова:

— Ты, смотрю, все не перестаешь испытывать мои нервы на прочность… — пробормотал он мне в шею и поцеловал.

Мысли от прикосновения горячих губ вылетели, а вместо них появилась каша, мешающая мне достойно ответить ему. Дыхание сбилось, когда Матвей стал подниматься выше, теперь целуя за ушком. Невероятными усилиями, непонятно откуда взявшимися, сконцентрировалась.

— Я никого… — прочистив горло, так как мой голос звучал жалко, продолжила: — не испытываю. И… отпусти меня! — потребовала, на что он лишь хмыкнул и продолжил целовать.