— Хм, пройдите через круги ада на передовой, тоже чувство страха атрофируется. Так чего меня арестовали, есть причины?

— Не арестовали, а задержали до выяснения, — пояснил старлей. — На вас поступила анонимка о том, что вы состоите в банде, ездите на угнанных машинах, участвуете в налётах, вас видели вместе с людьми что разговорили на немецком.

— Ух ты, серьёзные обвинения. И что, доказательства представлены?.. Хотя постойте, что-то такое я припоминаю. Ну да, две недели назад участвовал в налёте на сберкассу в центре города. Да по ошибке перестрелял соучастников. Мне потом милиция также по ошибке благодарность объявила, бывает. Или нет, восемь дней назад я доставил шефскую помощь нашему госпиталю, продовольствия полную машину. Это тоже наверно считается диверсией? О, а по поводу встречи с немецким резидентом. Я немецкий учу и желаю получить разговорную практику, и нашёл такого собеседника, профессора медицины, знающего немецкий в совершенстве, но то что он резидент, я не знал, спасибо, открыли мне глаза. Что же вы сидите? Быстрее нужно хватать его, пока он ложкой подземный ход к немцам не прокопал.

Несколько секунд старлей пристально смотрел на меня, после чего вздохнул и сказал:

— Вы можете быть свободны. Свои вещи заберёте на выходе. Извиняться за задержание не буду, за наглость. Свободны.

Вызванный конвоир, этого паренька с излишне серьёзным лицом я не знаю, сопроводил меня к выходу. Там я получил свои вещи, но пистолета не было, что меня возмутило:

— Эй, а оружие?

— А у вас есть документы на него? — поинтересовался дежурный, что всё выдавал.

— Это трофей, взятый мной лично в бою.

— Будут документы на него, получите.

— Не боитесь ответка прилетит?

— Что? — не понял тот.

— Потом поймёте.

Мысленно матерясь, я покинул здание управления НКВД, и направился по площади к одной из улиц, по пути махнув рукой, подзывая пролётку, они тут обычно дежурят, ожидая тех, кто выходит из здания. Одна подъехала, и сообщив адрес, велел побыстрее доставить до места. Не стоит думать, что я борзый без конца, отчего так себя вёл, не имея ума. О нет, я первым делом окидывал взглядом собеседника, снимая с него психоматрицу, опыт у меня был, на этом и строился разговор. Старлею нравились наглецы, импонировали они ему, так что тут я сыграл хорошо, отпустили. А на выходе просто сорвался. На нервах был. Зря конечно, но насчёт ответки тут я серьёзно. Арсеналы управления изрядные, даже несколько броневиков в гараже имелось, я успел их осмотреть сканером и решил подчистить их, полностью. В ответ за то что пистолет прикарманили, дело святое. Посмотрим дальше, может злость и пройдёт.

Добравшись до дома, я первым делом затопил печи. Остыл дом, не хватало ещё чтобы трубы водопровода полопались, но нет, к счастью успел. Аня вечером будет, так что я всю одежду отправил в стирку, запах отбить, да и вшей что уж скрывать, ну и сам попарился. Успел дела переделать, потом достал из браслета мотоцикл, тот самый с коляской, не хотел на трамвае трястись и покатил за женой. Та в курсе, без меня здание не покидать, я всегда ожидаю её чтобы домой сопроводить. Москва сейчас опасна с наступлением темноты, разного криминалитета хватало. А так скатался за ней, усадил в коляску, и вернулся. Жену домой, там ужин готов, а мотоцикл в амбар, где убрал в браслет. Про то что ночь не дома провёл, я ей так и не сообщил. Ночью, где-то в полночь, обнимая жену в постели, я наконец дождался, участковый отправился в туалет, припёрло. А там гнилые доски подломились под весом. Не выплыл, утонул. Я помог, дальности работы амулета-помощника хватало. Я же говорю, что всегда ответку возвращаю. Жил козлом, и помер также. Интересно, как именно жители нашего района будет описывать его гибель?

Следующие пару дней всё прошло нормально. Участкового похоронили, хотя то как тот погиб всё ещё вызывает улыбки у некоторых горожан, слух действительно разнёсся. Сам я продолжал работать с бронетехникой, все «тридцатьчетвёрки», которые я забрал обратно у немцев, были мной вооружены и заправлены, а так те были вполне на ходу. Я только профилактику провёл. Ну и «КВ-1» начал заниматься, пока парочку снарядил и к боям подготовил. Все эти танки что я отбил у немцев имели их окраску и кресты, но перекрашивать я не стал, хотя бочки с нужной краской имел. Сегодня Аня в ночную, дежурство у неё, так что я подготовился, и когда стемнело, дождался вечера, занимаясь делами, а именно бронетехникой, ещё два «КВ» снарядил, после чего на «эмке», той самой на которой в первые дни катался, направился к управлению НКВД. Дальше, используя амулеты, они мне вполне помогали, без них как без рук, я смог пробраться вниз, и даже на склад вооружения. Всё вооружение забирать я не стал, война идёт, это подло, но свой «Парабеллум» вернул, нашёл его, ну и патронов к нему выгреб всё что было, да пару ящиков гранат, после чего покинул здание, и добравшись до припаркованной на соседней улице машины, вернулся обратно. Не думаю, что моё посещение и пропажу заметят, значит никто не пострадает, ну и своё желание вернуть своё удовлетворил, даже компенсацию получил.

Дома, устроившись на кровати, сон почему-то не шёл, я размышлял. Эта вся мышиная возня мне поднадоела. Хотелось активных действий. Пока всё ровно, немцы пытаются прорвать оборону, а наши держатся, стоит поработать по тылам противника. Повеселится хочу, скучно мне, ещё погода эта угнетающе действует, хочу на море, на Мальдивы, к солнышку и золотистому песку. Поэтому и решил встряхнуть с себя. Я не скажу, что я такой адреналиновый маньяк, но встряска изредка мне требовалось, я это ещё по прошлой жизни заметил.

Утром, уложив жену спать, световым днём я её не забирал, мы так договорились, сама добиралась, только по ночам её сопровождал, я позавтракал и уже собрался пройти в амбар, как раздался стук в калитку. Оказалось, почтальон пришёл, принёс письмо от матери Анны. Будить ту я не стал, а то ещё перевозбудиться, совсем не уснёт и отправится на службу уставшей. Проснётся и почитает, я на столе оставил письмо, на кухне. Так что с небольшой задержкой я прошёл всё же в амбар, где продолжил работы. К обеду закончил со всеми «КВ», набил всё же руки и теперь знал, что делать, что изрядно экономило время. После обеда с женой время проведу, а проводив её, займусь «Т-35А». Его обслуживать и снаряжать желательно в темноте. Причина была веской, он по длине в амбар не входил, из ворот торчать будет часть, или корма, или передок. Немного, но ворота не закрыть. А в темноте пробелом нет, смогу установить пулемёты «ДТ», они сняты были, шесть штук. Пополнить боекомплекты двух башен с сорокапятимиллиметровыми башнями, и боекомплект главной башни с танковой трёхдюймовкой «КТ-28». Остальное всё на месте. После этого танка у меня на очереди три «Т-28», двенадцать «Т-26», несколько «БТ-7» и «БТ-7М», потом броневики, тягачи с тракторами и автотехника. Всё в порядок приведу. Всё за раз делать не буду, закончу с танками и броневиками, и можно отправляться. По моим прикидкам дней на пять работы. Теперь обдумать как бы с женой поговорить так, чтобы та меня отпустила, а ведь она не отпустит, собственница ещё та, и беспокоится за меня. Подумаю, есть одна идея, стоит её проанализировать.

Закончив, я прошёл в дом, и стал делать вид что с обедом заканчиваю, хотя делал его одним из потоков сознания. Время второй час, я дал Ане поспать подольше, но разбудить не успел, как раз поставил чугунок на столе, тарелки расставлял, другую посуду, как снова стук в ворота. Пришлось одеваться и выходить. Погода безветренная была и сверху падал крупными хлопьями снег. Спросив кто, это снова почтальон был, открыл ворота, держа оружие наготове и получил телеграмму на имя жены. На новую её фамилию. Без удивления узнав, что сообщение пришло из Новороссийска, я поблагодарил почтальона, расписался в получении и вернувшись в дом, положил телеграмму к письму, после чего отправился будить Анну.