– Постарайся держаться в сознании, - а это уже мне.
– Второй раз вернуть душу очень сложно - сказал он.
– Даже мне...
– тихо добавил, так тихо, что я у него на руках, близко к его лицу и то, еле услышала.

Мы долго шли куда-то и я отчаянно пыталась не провалиться в беспамятство. Жар его тела опалял меня. Видимо полежав на холодной земле мое тело остыло и, казалось, что горячая печь давит на меня теплом и нечем дышать. Стоп! Какая печь! Мне нельзя терять разум...Просто у меня жар и стресс и просто думай, думай кто меня мог вот так... кто хотел меня убить? Думать не получалось и голова отчаянно звенела. Хотелось спать.

– Еще немного, скоро будем на месте и тогда можно будет поспать, - словно читав мои мысли, проговорил голос совсем рядом.
– Бен, не отставай, она совсем слаба - боюсь не донесу.

'Как не донесу? Я не могу предать этот голос, он же меня спас!'

– А я тебе говорил, Крис. Может бросить, пока не поздно? Принесешь труп - будет больше проблем. Ох, лучше бы мы оставили ее там. Сейчас у нас вечеринка, девчонки, а Вивиан... она меня убьет! Сегодня же помолвка, а мы застряли теперь на всю ночь с разборками.

– Не брюзжи, Бен, - с отвращением выплюнул Крис.
– Иди на вечеринку, если сможешь веселиться. Я не скажу, что ты был со мной. Разошлись в аллее и не встретились. Так бывает.

'Вот на зло выживу. Не доставлю радость этому гаду. И почему это я считала Криса таким плохим? Может он и гавнюк, но не конченый человек - не бросил меня умирать.'

– Правда?
– Обрадовался Бен.- Ну, я просто не знаю чем тебе помочь, ты и сам прекрасно справляешься и, вообще, это так благородно с твоей стороны.

Крис молчал и мне казалось, что его зубы скрепят от злости.

– Ты ведь не пошутил? Могу идти?
– с надеждой прозвучал голос снова.

– Нет, не пошутил. Не до смеха - иди давай. Вон уже больничный корпус, - выплюнул другой.

– Спасибо, спасибо. Я зайду завтра. А что Диане передать?

– Что я умер, - мрачно пошутил Кристиан.

Видимо Бен не понял шутки. Он туповато хлопал глазами и смотрел на друга.

– Нет меня, Бен. Ты меня не видел, мы в аллее расстались и больше не виделись..

– А-а-а-а.. Ага понял. Ну я это... пошел?
– уточнил еще раз.

– Да иди уже, - отмахнулся Крис.

Широкими шагами и очень быстро мы направились туда, где горели желтые окна.

– Терпи, скоро уже. Спать только после моего разрешения. Поняла?
– командовал голос моим сознанием.

Я хотела было сказать, что он мне не начальник, но получилось снова 'м...м...м...'

– Ну будем считать за согласие, - и даже ухмыльнулся, - какая сговорчивая попалась. Все бы поменьше болтали, а больше слушали.

Я прикрыла глаза, стараясь не потерять нить реальности.

Затем раздались голоса: шумные, суетливые и только один был спокоен и уверенный. Он отвечал всем и сразу. Четко раздавал команды. Я плавала в колыбели забвения и только один голос был моим маяком. Я ждала, ждала команду, когда можно было спать. А ее все не было.

– Эй, Эй! Все! Разожми пальцы. Отцепись от моей рубашки. Я положу тебя на кушетку.

Слова плавали и тонули в тумане. Я сжала руки еще сильнее, они не слушались. Кто-то мягко попытался отцепить мои пальцы от спасительного теплого острова. Ха! Как бы не так! Но чужая хватка была сильнее.

– Сейчас тебе вколют обезболивающее и снотворное. Я побуду здесь - можешь пока держать меня за руку, - мягко прошептали мне над ухом. А через некоторое время донеслись долгожданные слова:

– Ну все, а теперь СПИ!

И я облегченно расслабилась.

Глава 2 В которой не все сказки становятся реальностью, а парни прекрасными принцами.

Очнулась я от боли. Голова болела и глаза не хотели открываться.

– М...м...м...
– произнесла я, так как губы слиплись.

– Ну, если это и весь твой лексикон на оставшуюся жизнь, то кому-то очень повезет с немой женой.

Я тут же узнала этот голос и распахнула глаза. Ну 'распахнула' - это, конечно, громко сказано. Скорее с трудом разлепила. Видимо, нехило заплыло лицо.

Обладатель голоса возвышался надо мной с наглой улыбкой. Руки на груди скрещены, от чего мышцы бугрились, и ткань норовила лопнуть. Выглядел безупречно. И не сказать, что рыскал на кладбище всю ночь. Одним словом пижон. Рубашка свежая. Хотя я немного помнила, что под ней. Воспоминания скорее были тактильными. На миг мне показалось, что я покраснею, хотя вряд ли бы было заметно, если б я вдруг стала даже пунцовой. Судя по ощущениям, мое лицо должно быть багрово синим. Мы пялились друг на друга пару минут точно. И если моя эстетическая составляющая размышляла о сущности и формах прекрасного, то он разглядывал меня словно лягушку на препарировании, с некой долей брезгливости и любопытства. Вот дура уставилась, и что он обо мне подумает? Я отвела глаза первой, а он заговорил: